Псы границы - Андрей Быков Страница 12

— Ладно, пошли. Разберёмся, — буркнул Зелёный напарникам, направляясь к повозке.

Проводив их пристальным взглядом, я повернулся к остальным.

Цыган уже торчал возле Дворянчика, что-то деловито объясняя ему о том, как правильно рассёдлывать лошадь и обтирать её от пыли и пота.

Ладно, с этими понятно. Не будем их отвлекать. Подождём…

— Циркач, Хорёк, Степняк. Дрова принесите.

Названные, ни слова не говоря, отправились в лес. При этом Степняк не забыл прихватить с телеги топор и кусок прочной верёвки. Я его предусмотрительность мысленно отметил и поставил маленький плюсик. Но ничего не сказал. Потому что в этот самый момент…

— Отвали! Надоел уже! Без тебя разберусь! — резкий голос Дворянчика раздался откуда-то слева.

Я стоял за деревом. Ни Дворянчик, ни Цыган меня не видели. А потому говорили совершенно свободно. Возможно, думали, что я где-то у повозок.

— Чего ты ерепенишься? — это уже голос Цыгана.

— Я сказал, сам разберусь! Ещё мне тут всякие бродячие цыгане советы давать будут…

— Слушай, ты… голубокровый… — похоже, Цыган здорово разозлился, — да мне наплевать, как ты за своей кобылой ухаживать будешь! Но я не хочу из-за тебя, козла, от сержанта звездюлей получать. Он дал мне три дня научить тебя обращаться с лошадью. Через три дня — свободен! Делай, что хочешь! Но до того момента слушай, что я тебе говорить буду, понял?

— А то что?

— А ничего!.. Кнутом запорю!

— Что!? Кнутом? Да я тебя, мерзавца, прямо сейчас на меч насажу!

— Господин граф! Ради Бога, не надо!

Ого! А это уже голос Одуванчика. Интересно… И что же будет дальше? Я, шагнув к дереву поближе, уселся у самых корней, привалившись спиной к стволу, покрытому ребристой корой.

— А ты не лезь, холоп! Я сам с ним разберусь!

Похоже, Дворянчика понесло вразнос. Чего Цыган-то молчит?

— Господин граф, не делайте этого! Ну, давайте, я сам вашу кобылку расседлаю. И почищу её, и покормлю. Только не надо дело до греха доводить…

А вот это мне уже совсем не нравится. Ведь предупреждал же! Пора вмешаться.

— Одуванчик! — заорал я на весь лес, — Одуванчик, чёрт бы тебя побрал, ты где? А ну, бегом ко мне!

Как и следовало предполагать, тот вынырнул из-за дерева в ту же секунду, как был вызван мной.

— Ты где шляешься, обормот? Почему я тебя по всему лесу разыскивать должен?

— Мы тут это, господин сержант, — залепетал он, — мы тут лошадь господина графа…

— Кого!? — казалось, моему изумлению не будет предела, — какого ещё, чёрт возьми, графа? Откуда он здесь взялся?

— То есть, виноват, господин сержант… В смысле — Дворянчика, — быстро поправился парень, — лошадь мы ему объясняли с Цыганом как рассёдлывать.

— Объяснили?

— Да. То есть, не то, чтобы очень…

— Наплевать! Остальное Цыган потом сам объяснит. А ты — марш за дровами! И чтобы через десять минут вот здесь, на этом самом месте, горел костёр.

— Так ведь, господин сержант, за дровами же уже пошли…

— Ты что, не понял? Я сказал, чтоб через десять минут вот здесь был костёр! Хватит болтать! Марш выполнять приказание!

Одуванчик, похоже, понял, что дальше спорить — судьбу гневить. То есть, в данном случае — меня. И счёл за лучшее ретироваться.

Очень хорошо. Теперь — дальше.

— Цыган! Дворянчик! Оба ко мне! Живо!

— Я здесь, господин сержант, — Цыган среди всех выглядел самым бодрым. Видимо, сказывалась привычка к кочевой таборной жизни. Дворянчик появился из-за дерева молча и встал несколько отстранённо и с насупленным видом.

— На вас — ужин.

— А что готовить-то? — это Цыган.

— А вот чего сготовите, то и есть будем.

— Ладно, — Цыган озадаченно почесал затылок, подумал и направился к возам с поклажей.

Подгоняемый моим мрачным взглядом, Дворянчик нехотя двинулся следом

К тому моменту возчики уже своих лошадей распрягли, обтёрли пучками травы и, стреножив, пустили пастись.

Подошедшему к повозкам Цыгану они без слов выдали котёл для приготовления пищи и потребное количество продуктов. Перетащив вдвоём с Дворянчиком все припасы поближе к будущему костру, Цыган принялся за чистку овощей. Дворянчик же, как более привычный к обращению с подстреленной дичью, занялся разделкой мяса. Навык у него в этом деле был не ахти какой, но кое-что всё же получалось…

Пару минут спустя на поляне появился Одуванчик с охапкой сухих тонких веточек. Усевшись на том месте, что я ему указал, он сложил нечто вроде шалашика и принялся сноровисто высекать огнивом искры…

Присев рядом с Одуванчиком, я некоторое время наблюдал за его действиями. Потом, как бы невзначай, спросил:

— Слышь, Одуванчик, а у тебя что, лакейская натура в крови, что ли?

— Почему это? — он даже несколько обиделся и, оторвавшись на мгновение от высекания огня, обернулся ко мне.

— А чего ж ты по старой привычке кинулся чужую лошадь рассёдлывать?

— Так ведь, господин сержант, мне это не трудно. А господина графа… То есть, Дворянчика, — тут же поправился он, поймав мой взгляд, — надо же было что-то сделать, чтоб он на Цыгана не кинулся. Он знаете какой? Сначала натворит чего-нибудь, а потом ходит, сам себя ругает. За горячность свою. Он ведь на самом деле хороший. Только гордый очень. И заносчивый… Вот и приходится его иногда сдерживать, — Одуванчик принялся вновь высекать огонь. Всего несколько ударов кресалом о кремень, по поляне пополз лёгкий дымок, и вот уже небольшой огонёк весело заплясал на веточках, ожидая, когда же ему подкинут более солидную пищу.

— Понятно, — сказал я, глядя, как Одуванчик подкладывает в огонь мелкие веточки, — а ты, стало быть, решил ему вроде няньки быть?

— Ну, почему — няньки? — пожал парень плечами, — просто должен же кто-то его от ошибок глупых удерживать.

Мне он вдруг стал интересен. Вроде бы обычный деревенский увалень. Да ещё совсем пацан. Даже в сравнении с остальными. А рассуждал уже совсем, как взрослый, состоявшийся мужчина. Не смотря на всю его доверчивость и добродушие, в нём чувствовался некий внутренний стержень, прочно удерживавший Одуванчика на однажды выбранном жизненном курсе и не позволявшем с него свернуть. Видимо, сказывался хоть и не продолжительный, но достаточно насыщенный событиями жизненный опыт. Особенно приобретённый за последние несколько месяцев жизни.

— Хорошо, — согласился я, — приглядывай за ним. Но если я ещё раз замечу что-либо похожее на прислуживание — вылетишь из отряда к чёртовой матери. Усвоил?

— Усвоил, — кивнул он, коротко взглянув на меня и отмахиваясь рукой от дыма.