Чужое место - Андрей Величко Страница 12

— Зато нетрудно на хорошей скорости врезаться в столб, — попытался образумить супругу я.

— Ничего, мы будем ездить не очень быстро и там, где нет никаких столбов.

Я вздохнул и дал ей уже на всякий случай составленную инструкцию по вождению.

— Выучишь — начнем учиться ездить.

— Как, наизусть?

— Нет, можно близко к тексту.

И вот за чаем жена заявила мне, что она готова к экзамену.

— Опиши последовательность действий при переходе со второй передачи на третью, — предложил я. Да, техническое совершенство моих творений повысилось настолько, что последний автомобиль имел аж целых четыре скорости — три вперед и одну назад. Правда, никаких синхронизаторов там не было, так что процесс переключения имел определенные тонкости. Слышали что-нибудь про переключение передач с перегазовкой? А вот я не только слышал, но и в совершенстве освоил этот процесс. Давно, еще в двадцатом веке, на отцовском четырехсотом «Москвиче». А здесь просто быстро вспомнил былое.

— Правую ногу с газа, левую на сцепление, рычаг передач в нейтраль, отпустить сцепление, подождать, пока обороты мотора упадут примерно на треть, снова выжать сцепление, двинуть рычаг влево-назад и быстро, но плавно отпустить сцепление, одновременно прибавляя газ, — бодро отрапортовала супруга.

— Молодец! Пошли.

— Куда?

— Как куда? Вниз, посмотрю, как ты применишь свои глубокие знания на практике. Автомобиль стоит у нашего подъезда.

— Ой, Алик, вот прямо так сразу? Я боюсь.

— Тогда давай отложим практику вождения до после родов, — обрадовался я.

— Дорогой, ну надо же понимать — это было сказано для того, чтобы ты меня пожалел и начал уговаривать, что ездить совсем не страшно. Но раз ты ничего такого делать все равно не собираешься, то я передумала бояться. Пошли, хватит тут сидеть! В машине тоже кресло есть.

К вечеру Рита уже умела трогаться, не заглушив двигатель, и ездить по площади перед дворцом по кругу на второй скорости. Для первого урока этого было вполне достаточно, я так ей и сказал.

— Да уж, прямо руки устали это колесо крутить, на сегодня хватит, — согласилась жена. — А когда будет следующий урок?

— Дня через два, раньше ни к чему, пусть только что полученные навыки улягутся.

— Еще кого-нибудь ты учить управлять будешь? — поинтересовалась Рита, когда мы уже поднялись к себе. — А то в империи есть три автомобиля, но водителя для них всего два, да и те император с императрицей. Как-то это несколько неправильно, ты не находишь?

— Нахожу, но у меня дел и без того хватает, так что своих фрейлин будешь учить ездить сама.

— Ой! А если они нам машину сломают?

— Тогда тебе придется научиться ее ремонтировать.

— Алик, ты, наверное, шутишь, — неуверенно предположила Рита.

— Конечно. Обойдутся твои фрейлины, но гараж вместо конюшни делать уже пора.

Да уж, этот вопрос требовал решения, потому что дворцовые конюшни денег жрали как в прорву, а ездил на лошадях только Черевин со своими лейб-конвойцами. Маман теперь было не до конных прогулок, я ими тоже никогда особо не увлекался, а Рита вообще верхом ездить толком не умела.

— Почему вместо? — удивилась жена. — Хоть сколько-то лошадок надо оставить. Они такие милые, особенно если к ним сзади не подходить. Да и детям будет интересно.

— Каким еще детям?

— Нашим, естественно. Других тут все равно никаких нет.

— Тут ты немного не права — Мишка есть. Он явно еще не взрослый, но начинать взрослеть ему уже пора.

Этот разговор получил продолжение через пару дней, после очередного занятия с Михаилом.

— Алик, поручи мне какое-нибудь дело! — попросил брат. — Пусть не такое серьезное, как было у тебя с аэропланом Можайского, но только настоящее. Сколько можно в игрушки играть?

— Очень ты интересно рассуждаешь. Когда мы с Ники и Менделеевым клеили первый воздушный шар, это было, по-твоему, как — дело или игрушки?

— Э… не знаю. Наверное, все-таки дело, хоть и игрушка.

— Вот именно. Часто трудно сказать, где кончается одно и начинается другое. И, кстати, самое настоящее дело для тебя есть, а то у меня до него все никак руки не доходят.

— Оно связано с летательными аппаратами?

— Безусловно.

— Я согласен!

— Вот и ладушки, тогда организуй-ка мне музей истории аэронавтики, авиации и автотранспорта.

— Это как?

— На такой вопрос хочется ответить «каком кверху». Что значит как? Берешься и делаешь! Вот смотри — склеили мы тот воздушный шар. Он небось до сих пор где-то в Аничковом дворце валяется. Найти его — и в музей! Мой первый автомобиль туда же, на нем ездить все равно уже нельзя. Дельтапланы пока рано, пусть еще полетают, а вот первый самолет Можайского давно исторический экспонат. Подбери помещение, найди хоть одного человека на роль музейного смотрителя — и действуй! Хотя одного, пожалуй, будет мало. Можешь за консультацией в Эрмитаж съездить, там тебе расскажут про организацию этого дела. Не только всякие картины надо сохранить для потомков, но и результаты технического творчества тоже.