Сон в зимнюю ночь - Виктор Власов Страница 12

Огибая каменные углы, изборождённые корнями, точно венами, таксист перебирал события из истории штата, по своей воле примкнувшего к США, по его мнению, совершенно не улучшившие жизнь на островах, предназначенных для райского отдыха и нетяжёлой работы. Приводя примеры из жизни своих предков и родственников, доказывал девушке, что без выносливости и силы простых людей пропадёт любой урожай, не соберётся мешок кофе, не наберётся корзины ананасов, не вырубится и трёх фунтов тростника. Вычислив, что я по-английски немного понимал, он стал меньше корить белое население, но всё-таки пропустил пару колких фраз. Джулис, усмехнувшись, искоса поглядела на меня, задумчиво рассматривавшего красоты тропиков.

– Я – Раел Сернер! – как бы невзначай сказал шофёр, подметив необычный интерес девушки к своим рассказам, и бесцеремонно всучил ей визитку.

На лавовом грунте боги взрастили тропические чащи красивейших в мире деревьев, а ушлые янки их вырубили, выжгли под плантации тростника, понастроили контор и за гроши вербовали рабочих. Кто бы мог подумать, что Сернер совсем не поклонник команданте Че, а всего лишь хотел произвести впечатление на мою девушку! Где-то внутри я начал размышлять об этом, но головокружение и жар с трудом допускали любые доводы.

– Кокосовые пальмы, принадлежащие коренному населению – мне, моей семье – теперь собственность американского дяди, и япошек всяких, и китайцев и филиппинцев! Нас совсем не осталось, три четвёртых гавайцев – приезжие отовсюду. Всяких чужестранных зверей завезли, растения не наши, болезни. Богов чужих! Наша природа радует глаз и душу, а превратилась в чужую собственность, в заповедник, проникнув в который, ты, местный, преступаешь закон. Военных объектов много. Один только остров как остров – Ниихау. Он тоже частная собственность, но пускают туда только коренных. И разговаривают по-человечески, только на гавайском.

Мой отец теперь только помнит, когда росло сандаловое дерево. Лесорубы выкосили всё, вывозили древесину на рынок в Китай… Из-за аромата, можете представить? Всё у нас было своё, настоящее. А теперь… Заболел и пришёл к врачу, а тот дал таблетки! Вернулся и жалуешься на другой недуг, а тебе выписали больше всякого яду. Так и зачахнешь, не зная от чего, глупый человек! Травы лечебные когда-то знали многие, а теперь секрет лечения – достояние немногих лекарей из нашего народа… да и те вспомнят об их целебном действии – за доллар! А народ травят нарочно: жгут тростниковые поля, чтобы урожаи повышались, а у людей обостряются лёгочные болезни, аллергия. Всё для дохода! Прав старина Маркс.

Да, я разбираюсь в политэкономии, и книги читаю. Что остаётся делать? Не поглощать ведь бездумно химические пирожки! А вы думали, туземцы как нигеры, получают образование на улицах? Нет, ошибаетесь! Я закончил колледж имени Харисона в Нью-Джерси, и работал в нём некоторое время. Знаете, что я там понял? Да ни черта не понял, вот как! Вернулся на родину и развожу туристов.

Сейчас грамотные люди зарабатывают другим способом… да вы как с луны, ребята, свалились? Хорошие связи – полдела, остальное – коммерческая смекалка; удачная спекуляция обеспечивает прибыль живее и легче, чем возделывание садов и плантаций особенно. Народ очень наивный, знаете ли?! Что касается религии, то никогда мы не исповедовали ни католицизм, ни ислам, ни, тем более, иудаизм и конфуцианство. Океан их смоет волной или сожжёт лавой, мы подождём… Будь им неладно!.. – он резко затормозил.

Водный поток с горы выбил осколки камней и хлестал через дорогу, словно из брандспойта. Корни, кое-как препятствовавшие росту трещины, оголились и, омытые, походили на желтоватых огромных червей. ревратилась в заповедникилась в заповедники. ядаселения мужчин тель твердил о0000000000000000000000000000000000000000000000000

– Не первый раз! Подземное давление тут выгоняет воду неравномерно. И хоть бы кто пожаловался? Пока сам каменщиков не вызовешь, никто не придёт!

Выждав момент слабого напора, таксист надавил на педаль газа. С победным криком Сернер бросил тачку сквозь холодную воду, затем надолго замолчал.

* * *

Придорожная закусочная-магазинчик заманивала путешественников указателями «Heaven`s Hill». На каждом щите красовалось изображение бизнес-ланча и количество остававшихся ярдов.

«Небесный Холм», притаившийся среди древовидных папоротников, был закрыт. Висевшая на дверях табличка, указывала время, в какое собирался вернуться владелец. Я приуныл, пройдя вдоль невысокой папоротниковой изгороди заднего двора, выходившего на каменную площадку, дальше начинался отлогий подъём в гору. Вокруг ни души.

– Давай в гостиницу. Не смогу я ждать тут!

Джулис пояснила моё желание, и Сернер отвез нас в ближайшую недорогую гостиницу. Пожалев болящего меня, или свои несбыточные фантазии, он посоветовал девушке верный способ лечения от всякой хворобы, который, судя по бурной реакции, пришёлся Джулис по душе.

Заплатив за несколько дней вперёд, я подсчитал финансы, установил, что больше трети накоплений незаметно улетучились. Я не был жадным человеком, относился к деньгам точно к средству достижения благ – и только.

Джулис увидала, что в гостинице «шведский стол», и словно ошалела: тащила в рот всё, что попадалось под руку, не обращая внимания на чопорных матрон, поражавшихся такой невоспитанности. Они пытались привлечь моё внимание к неподобающему поведению девушки, но мне было стыдно, я лишь пожимал плечами, рассеянно глядя по сторонам. Джулис, быстро прожевав, заявила, что «шведский стол» – её любимое мероприятие. Вдогонку яствам она проглотила абрикосовый сок с мякотью. Плоский живот Джулис теперь выдавался, но от этого она не делалась менее привлекательной.

– Витя, иди сюда! Тут люди знакомиться!.. – она потянула меня за руку.

Две дамы преклонного возраста, близняшки, в светло-синих сарафанах, тоже увлеклись чревоугодием, не используя вилки и ножи. Одна, Клер, с причёской, похожей на двойной узел, в который воткнули золотистую спицу, расправившись с брокколи, изящно держала кремовое пирожное двумя крохотными пальцами с пёстрыми длинным ногтями, и мило улыбалась. Другая, Фейри, медленно поднесла ко рту, к бледно-красным пухлым губам, ломтик белого мяса. Узнать их можно было по родинкам на щеках: лицо Клер белое от пудры, без родинок, а на левой щеке Фейри сквозь пудру виднелись несколько крохотных точек.

Стараясь держаться смело, обыкновенно, я поклонился:

– Хай, ледис!

– Ваш английский довольно неплох! – похвалила Клер, выставив напоказ ровный ряд мелких идеально белых зубов.

– Олрайт, – улыбнулся я.

Беседа между нами оказалась короткой и неловкой, но приятной обеим сторонам. А вообще – не беда: Джулис радостно болтала вместо меня. И, наверное, раз женщины приятно удивлялись, высоко вскидывая брови, рассказывала интересное. Судя по выражению лица девушки, она хвалила меня и немного сердилась одновременно. Чёрные точки на её спине и шее ни у кого не вызвали удивления. Татуировка, если что… вот на руках и ногах следы уколов настораживали бы. Наконец, взяв у новой знакомой, с родинками, визитку, Джулис пояснила мне, что на острове Гавайи популярен клуб под названием… она не знала, как озвучить по-русски.