Книга 1. Прорыв - Алексей Корепанов Страница 12

Дарий оглянулся. Лейтенант Бебешко вышел из рощицы, по-прежнему помахивая прутиком и на ходу разговаривая по комму. Судя по доносившимся до Силвы фразам — со своим коллегой с соседней заставы, тоже таскающим свой взвод по окрестностям к западу от бойцов Бебешко. Впереди, в низине, виднелся карьер — обширная пустошь, усеянная кусками серого гранита. От него уходила к Поселку заброшенная дорога, еле виднеющаяся среди травы. Гранит тоже когда-то добывали зэки. Этим камнем были вымощены улицы и площади Поселка, гранитная плитка пошла на облицовку многих зданий и памятники на местном кладбище поначалу были почти сплошь гранитными. Потом эта мода прошла и карьер забросили. Точнее, некому стало работать с гранитом — всех зэков загнали в шахты, а среди посельчан не нашлось желающих этим заниматься, все и так были при деле.

«Интересно, погонит нас Бебя в карьер или нет? — подумал Дарий. — Вроде было сказано: до карьера. А там уж нехай соседи парятся».

Эта мысль еще не успела проскользнуть по всем его мозговым извилинам, как сзади раздался довольный голос Тамерлана Бебешко:

— Стой, золотая рота! Соседи уже заловили бегуна!

Бойцы выполнили эту команду четко и сразу. Лейтенант опустил руку с коммом, приблизился и громко продолжил:

— Непосредственно в карьере сидел, недоумок, яйца высиживал! Точнее, отсиживал. Собрались в кучу — и за мной! Глянем на лыжника [4].

Птенцы Тамерлановы быстро и с охоткой выполнили и эту команду, и вся группа направилась к карьеру. Там виднелись такие же серые комбинезоны парней с соседней заставы.

Беглый зэк в одном только нижнем желтоватом белье спокойно сидел на большом обломке гранита. Умиротворенно щурясь, он подставлял бледное худое лицо утреннему солнышку. Уши его казались несоразмерно большими на выбритом черепе, кривоватый нос явно когда-то ломали и, возможно, не раз. Руки его, не скованные наручниками, были скрещены на груди, и если бы не застывшие по бокам и у него за спиной три напряженных бойца, этого средних лет мужчину можно было бы принять за лицо свободной профессии, выбравшееся поразмышлять на природу с утра пораньше.

К удивлению пограничников, где-то так оно и было. В Лагерь уже сообщили о поимке и теперь ждали, когда оттуда прибудет автозак с охраной. И задавали беглецу разные вопросы, без подковырок и злобы, потому что знали: сейчас этого убийцу увезут и вновь засунут под землю, и будет он там горбатиться до скончания своих дней. Оба взводных этим вопросам не препятствовали, а к ответам зэка прислушивались с любопытством. Многие бойцы толпились вокруг, а кое-кто устроился в сторонке и налег на сухпай.

Как выяснилось, взяли его без проблем. Зэк и не думал скрываться в выемках или среди камней, а спокойно сидел себе вот на этом самом месте, глядя на светлеющее небо, словно прирос к обломку. Услышав за спиной шаги пограничников, он оглянулся — и отвернулся, как будто не по его душу это шли, а мимо, за пивом. Так и сидел, пока не приблизились и не окружили. Кивнул, поздоровался. Потому и не стали его валить и вязать — человек явно не намерен был оказывать сопротивления. То ли утомился с непривычки, прошагав ночью несколько километров от Лагеря, то ли понял, что побег его не имеет смысла, то ли с головой у него было что-то не так… В общем, все прошло спокойно, без заламывания рук и уж тем более стрельбы.

— Чего ж ты сюда намылился, а не на юг? — спросил кто-то из пограничников. — Тут же дальше равнина да болота, без перспектив. Все же на юг стараются… Или надурить хотел?

— Стараются те, кто нарезать винта [5]решил, — ответил зэк. Голос у него был хрипловатый и какой-то надтреснутый. — Я в такие игры не играю. Коль наелся грязи [6]— значит, планида такая, чего кипиш поднимать? И бродить тут не в жилу, я вести жизнь дикаря не подписывался.

— А зачем тогда бежал? — удивился боец. — Просто погулять захотелось?

— Так уж масть легла… — загадочно усмехнулся зэк. — При таком раскладе почему бы и не размяться на воздухе? Мы же тут вспотевшие [7]до упора. Обстановочку сменил хоть ненадолго, и то в кайф… Уж больно однообразная обстановочка…

— А что там вообще в шахте? — поинтересовался другой пограничник. — Дышать можно?

— Дышать везде можно, — вновь усмехнулся беглец. — Главное — вот тут все утрясти, — он постучал согнутым пальцем себя по лбу. — Привести в соответствие…

— А как эта архамасса выглядит? — раздался третий голос. — На что похожа?

Зэк помрачнел и осведомился:

— Дерьмо жидкое видел?

— Ну… приходилось… — ответил пограничник под смешки окружающих.

— Вот и прикинь. Только чуть погуще и с прозеленью.

— И как ее добывать?

Зэк с ухмылкой взглянул на бойца:

— Попросись в подземелье на экскурсию, вот все и узнаешь. Или замочи кого-нибудь, наверняка туда же и попадешь.

— Так как тебе сбежать-то удалось?

Зэк пожал плечами и опять прищурился на солнце:

— Помощничек нарисовался, хоть я и не просил…

— Тебе, значит, помог, а сам в Лагере остался?

— Да нет… Хотя, может, и вернулся. Я не в курсе… Но, так понимаю, он сам не с кичи — из другого места. А чего ко мне приклеился, понятия не имею. Говорю ж, я ноги не щупал…

— При чем тут ноги? — не понял боец.

— Ну, к побегу не готовился, — пояснил зэк. — Живот прихватило ночью, пошел в верзошник, вот там помощничек и объявился.

— Что за помощник? — пробрался вперед лейтенант Бебешко. — Как зовут?

— Он не назвался. Да и не из наших, точняк. Я, кабы все потом своими глазами не увидел, подумал бы, что это мозги у меня скисли…

— А ну-ка, поподробнее, — потребовал лейтенант.

И затаившие дыхание пограничники услышали невероятную историю о том, как этому зэку удалось беспрепятственно покинуть Седлаг со всеми его заборами и запорами, сигнализацией, видеокамерами и целой армией охранников. Если бы эти бойцы не несли службу у Пузыря, то, выслушав такое, просто покрутили бы пальцем у виска. Но тут столь простым действием было не отделаться.

Вот что поведал зэк, никуда не торопясь и продолжая щуриться на утреннее солнышко.

Он уже собирался выходить из туалета, тоже оборудованного камерами слежения, как вдруг услышал голос. Голос был незнакомым, он звучал прямо в голове и начал с места в карьер:

«Тебе надо уходить отсюда. Сейчас выберешься за ограду и иди куда хочешь».