Варвар из нашего города - Максим Шейко Страница 12

Я с досадой отбросил плоскую гальку, которую до сих пор бездумно крутил в руках. Камешек вместо того, чтобы, негромко булькнув, кануть на дно речушки, бодро прошлепал по поверхности воды и после тройного рикошета с легким шуршанием скрылся в траве на противоположном берегу. Этот неожиданный маневр навел меня на любопытную мысль. Зачем пытаться решить проблему в лоб, если ее можно изящно обойти?

Тут же вспомнился одногруппник Димон – любитель острых ощущений и по совместительству отчаянный бабник. Временами, после третьего литра пива, на него нападала охота пофилософствовать, и тогда зачастую рождались интересные перлы, один из которых сейчас пришелся очень кстати. Воздев к потолку свой указующий перст, Димон вещал: «Запомните, салаги, никогда, ни-ког-да не пытайтесь переспорить бабу с помощью аргументов! Женщины живут эмоциями, и любые логические построения будут отринуты, перекручены или просто проигнорированы, если не будут соответствовать текущему эмоциональному состоянию. Хотите чего-то добиться? Доставьте ей радость! После этого никаких заумных обоснований уже не понадобится».

По лицу сама собой расползлась довольная ухмылка. Отряхнув руки, я решительно направился к знакомому дому. Не хочешь отпускать? Тогда держи крепче!

Несмотря на позднее время, свет в окне все еще горел, что полностью соответствовало моему плану. Без стука отворив дверь и проникнув в комнату, я получил прекрасную возможность понаблюдать, какова длина шага, отделяющего любовь от ненависти.

Вот Лорита сидит за столом, бездумно глядя в окно, и всем своим видом источает грусть от расставания и вселенскую скорбь покинутой женщины. Затем на стол перед ней падает моя тень, и в следующую секунду передо мной, гордо выпрямив спину и гневно сверкая глазами, стоит разъяренная фурия, уже занося руку для удара. К счастью, я был настороже, да и уроки Герта, как и два года занятий рукопашным боем, не прошли даром, так что этот взрыв эмоций не застал меня врасплох. Лоркина ладонь, вместо того чтобы залепить мне смачную пощечину, лишь бессильно хлопнула по спине, а рот, уже готовый проклинать весь род мужской до хрен знает какого колена, был предусмотрительно закрыт поцелуем. Секунд десять она еще пыталась сопротивляться, мыча и отпихивая меня левой рукой, но затем все-таки сдалась. Продержав ее в объятиях еще с четверть минуты для гарантии, я все же оторвался от ее губ и прошептал на ухо:

– Не надо слов! Ночь коротка, а сделанного не воротишь. Хочешь, чтобы я остался? Тогда обнимай крепче!

И тут же, не давая ответить, подхватил на руки, решительно двинувшись к кровати. Лорка тихо взвизгнула, когда я практически вытряхнул ее из платья, но брыкаться больше не пыталась. Швырнув безрукавку на стол, я с размаху шмякнулся на жалобно скрипнувшую кровать, кожей ощущая жар женского тела у себя под боком. Светло-серые глаза многообещающе блеснули в паре дюймов от моего лица за миг до того, как Лорита, змеей вывернувшись из объятий, лихо оседлала меня с каким-то победным возгласом.

Последней приличной мыслью, родившейся в ту ночь внутри моей черепушки, стала банальная: «А все-таки Димон был прав!»

Когда я выбрался из дому, на дворе еще только начало светать. Луна по-прежнему царила на небосклоне, ночь слабо спорила с наступающим утром. Вдохнув полной грудью, я в последний раз обернулся, бросив прощальный взгляд на разметавшуюся по постели Лорку, и, тихо притворив дверь, решительно зашагал к таверне.

Помощник шерифа отыскался в хорошо знакомом мне сарае за кабаком. Должностное лицо мирно дрыхло на сеновале, стойко перенося тяготы войны в компании пары солдат, четырех рекрутов и случайного посетителя, задержавшегося в Старой Иве на ночь. Недолго думая, я влился в стройные ряды защитников герцогства, разместившись ближе к выходу с таким расчетом, чтобы меня непременно разбудили, когда поутру начнут выбираться на свет божий.

Расчет полностью оправдался. С первыми лучами солнца меня растолкали, затем последовал легкий завтрак всухомятку, и к тому времени, как дневное светило полностью вылезло из-за линии горизонта, я уже пылил по дороге вместе с еще несколькими ополченцами под присмотром парочки баронских солдат. До конца дня мы провели жеребьевку в одной деревеньке и паре хуторов, пополнив свой маленький отряд тремя новыми бедолагами. Причем никто из будущих храбрых солдат герцогства Танарис даже не пытался изображать служебное рвение и энтузиазм по поводу участия в судьбоносных событиях, рожи всех ополченцев без исключения выражали крайнюю степень уныния, являя собой яркий образчик упаднических настроений в среде мелких землевладельцев.

К вечеру эти кислые хари так допекли нашего временного начальника, что он, плюнув в сердцах, отменил запланированную остановку на ферме и велел располагаться на ночлег прямо в поле, по-видимому, желая таким вот своеобразным образом поучить новобранцев уму-разуму. Что ж, если он добивался именно этого, то следует признать, что получилось у него так себе. Погода стояла отличная, и ночевка на свежем воздухе смотрелась предпочтительней, чем в каком-нибудь пыльном сарае с выводком шуршащих по углам мышей. Видимо, это понимал не только я. Пейзане, не выказав никаких признаков расстройства, не сговариваясь, принялись устраиваться на ночлег чуть ли не на самой обочине.

То ли вчерашние крестьяне уже успели проникнуться армейским духом и не собирались даже пальцем шевелить без приказа, то ли еще по какой причине, озаботиться обустройством стоянки никто почему-то не пожелал. Шериф со своими солдатами расположился отдельно, время от времени бросая на нашу компанию косые взгляды. При этом брезгливость и желание досадить сиволапым были написаны на его роже большими печатными буквами. Понаблюдав с полминуты за творящимся непотребством, я решил, что лучшего случая заявить о себе может и не представиться, после чего решительно взялся за дело.

– Эй ты, как там тебя? Пройдись по опушке и набери дров. Ты – расчисти место для костра. Да не здесь! Вон, видишь полянку за кустами? Остальные берут вещи и тащат туда же – нечего возле дороги отсвечивать.

Отправленный на лесоповал мужичок немедленно возмутился:

– А ты кто такой?!

Блин, как мило. Мир другой, а фразочки все те же. Прям как в родной район попал (не самый благополучный, между прочим). Ну ни черта в этой жизни не меняется. А раз так, то и нечего изобретать паровоз. Взгляд исподлобья, рожу – кирпичом:

– Я – Морд-северянин.

Мужик посмотрел на меня снизу вверх и понял, что погорячился. Глазки сразу забегали, ища безопасный путь к отступлению.

– А почему это я за дровами?

– Потому что я так сказал!

Убийственный аргумент, перебить который можно только совсем уж неубиваемым «да пошел ты!». Но в последнем случае надо быть готовым подкрепить свое требование мерами физического воздействия. Если же нет…

Оппоненту крыть было нечем, так что дядька предпочел без лишнего шума ретироваться, бормоча что-то себе под нос. Вслед за ним бочком-бочком, словно крабы на пляже, расползлись и остальные. Ворча и ежеминутно косясь в мою сторону, доблестные ополченцы приступили к выполнению полученных заданий, а я, распределив наряды и обустроившись на самолично выбранном месте, собрался было приступить к приему пищи, как вдруг меня вежливо прервали. Ну как вежливо? Могло быть и хуже.