Именем Корпорации! - Марк Романов Страница 12

Я не помню своего мира. Разрозненные картинки, запреты при перемещении (только транзит, только через нулевую точку, только в бессознательном состоянии) … Я даже не знаю, какой мир – моя родина. Запретов и транзитов много, слишком много. А привязаться по воспоминаниям, карте неба и свойствам планеты вряд ли выйдет, они не настолько разнятся между линиями, даже отдалёнными.

Человек без имени. Человек без родины. Человек без… души?

Из личного дневника сотрудника Службы, С. Спенсера. Не опубликовано.

– Доктор! Доктор! Пассажиру плохо! – взволнованный стюард тряс за плечо Спенсера, который старательно изображал медленно выплывающего из глубокого сновидения человека.

На самом деле он проснулся, как только незаметный человек в сине-белой форме вошёл в его каюту, но не станешь же объяснять обслуживающему персоналу, что чувствуешь их за десять метров…

– Хррр… Отстаньте… – Спенсер дёрнул плечом, заворачиваясь в тёплый плед, и проклиная про себя неудобные сидячие кушетки. – Я доктор философии…

– Э-э-э-э… – обескураженный стюард отпустил рукав его пиджака, и что-то залопотал во встроенный передатчик.

Док расслышал знакомые сочетания пиджин-кода: «ошибка… не тот… службы… ждать…», и несколько напрягся. Лёгким движением ногтя большого пальца он выдвинул из перстня иглу с паралитиком, и замер.

– Прошу прощения, мистер Спенсер… – стюард снова прикоснулся к его плечу. Трясти не стал, но просто сжал. – Командир говорит, что вы – опытный путешественник, и можете оказать первую помощь. Может быть, у вас найдутся при себе… препараты?

«Да, найдутся. Парализатор, нейролептики, допросная химия и несколько ядов. Вот скажи, мил человек, тебе это поможет? – подумал Док, обращаясь к неведомому „больному“. – Хотя, пентал с нейролептиками могут снять сердечный приступ, а паралитиком можно просто оглушить, и довезти тело до порта. Если у тамошних амбулансов найдётся регенератор, то пациент даже выживет…»

Изображать спящего представлялось бесполезным, и Спенсер открыл глаза. Стюард оказался старше, чем представлялось на слух. На его загорелом лице, покрытом мелкими морщинками, возникающими только под воздействием крупиц льда и пыли средних слоёв атмосферы, выделялись яркие фиолетовые глаза. Сейчас они излучали неподдельное беспокойство, и доктор не мог понять, что скрывается глубже.

– Уффф… – потянулся он, разминая затёкшие мышцы. Зевок получился, как настоящий – выспаться так и не удалось, цеппелин потряхивало в вихревых течениях, как телегу, гружёную камнями – со скрипом рангоута и скрежетом обшивки. – Стюард… эээ… Как ваше имя, любезный?

– МиКари, благородный сэр!

– МиКари… А имя? – Доктор отбросил плед в сторону, не забыв убрать иглу на перстне, и, распрямившись, хрустнул суставами. За этот хруст отвечала дорогостоящая наноимплантация, и Спенсер не отказывал себе в удовольствии использовать её, как говорится, «в хвост и в гриву».

– Дхарипатмашья Агниохм, благородный сэр… – стюард отвёл глаза в сторону, смущаясь. Здесь было не принято обращаться к прислуге по имени.

Доктор подхватил стоявший рядом с креслом саквояж из псевдокожи, кашлянул и расправил бакенбарды:

– Дхари… Вы же не против, если я буду к вам так обращаться, не так ли? – он жестом указал на плетёную дверь каюты. – Укажите мне путь к больному. Я действительно немного разбираюсь в, э, полевой медицине…

– Сэр, конечно, сэр! – МиКари согнулся в поклоне, но доктор отметил брошенный на него взгляд, в котором блеснуло что-то странное, не похожее на угодливость. «Ненависть? Страх? Или ярость?» – Следуйте за мной, это в первом классе, палубой ниже…

Пропустив стюарда вперёд, Спенсер непринуждённо подхватил свою трость с подставки, и сдвинул серебряную львиную голову накладки, которая скрывала предохранитель.

Одного взгляда на трясущегося в лихорадке пассажира, бледного, как смерть, было достаточно, чтобы понять – дело серьёзное, и дурно пахнет. Из Ост-Индийского губернаторства можно было экспортировать не только ценные и редкие ресурсы, но и новые для Метрополии болезни, наркотики и девиации. Напустив на лицо выражение крайнего сосредоточения, Спенсер пропальпировал живот больного, который дрожал и пытался перекусить столбик сенсора аптечки, замаскированного под местный градусник.

– Селезёнка увеличена, печень тоже не в порядке… – важно сообщил стоявшим рядом с массивным кожаным креслом членам экипажа доктор, раскуривая сигару. Только так можно было заглянуть в экран аптечки, и понять, что именно случилось с мистером Доу. – Боюсь, что всё сложнее, чем кажется.

Экранчик мигнул, и выдал несколько строк на японском. Мысленно зашипев, Спенсер напрягся, переводя. «Малярия, новый штамм, синт-хинин или гексахлорохин малоэффективны». И дальше – обычная рекомендация удалить источник заражения из объёма, и стерилизовать помещение.

– Что с ним? – спросил сутулый рослый брит с чисто выбритым лицом. На его рукаве тускло блестели нашивки штурмана, а из нагрудного кармана выбивался клетчатый платок с монограммой.

– Сэр, у больного, скорее всего, малярия… – Спенсер достал градусник, и протёр его бактерицидным платочком. – Сто градусов, извольте…

– Вас понял, сэр. Благодарю за помощь, – штурман кивнул остальным. – Джон, Джек, приготовьте спускаемый аппарат. Доктор, вы можете понаблюдать за эвакуацией и дезинфекцией из смотрового колпака, нам нужна ваша виза в бортовом журнале.

Спенсер слегка оторопел, и, сохраняя вежливую мину, осведомился:

– Но, сэр… Милорд! Я – не доктор медицины… – услугами «Ост-Индиа СкайЛайн» он пользовался не впервые, но об эвакуации и дезинфекции ни разу не слышал. И в материалах Службы данный момент был не освещён. – Имеет ли…

– Сэр. Имеет. – Штурман достал из кармана платок, и промокнул лоб. – Вы диагностировали, хотя и приблизительно, опасную болезнь. Поставите визу в журнал после процедуры, сэр. Капитан и лично я будем вам премного благодарны за помощь.

Доктор, перехватив трость, двинулся за молчаливым мичманом по винтовой лестнице. В колпаке из плетёного дерева и гнутых стёкол, обеспечивавших обзор нижней полусферы корабля, было тесно. Мичман указал вперёд, и кашлянул в сторону:

– Смотрите туда, сэр.

Из люка, расположенного в районе трюмов, выбросили какой-то предмет, вспыхнувший зелёным огнём. «Ракета», – подумал Спенсер. – «А, дьявол!» До него дошло, что сейчас произойдёт.

Вниз полетели ещё ракеты, и следом за ними от ребристого тела дирижабля отделился тугой свёрток, напоминавший очертаниями человека. Пролетев несколько десятков метров, свёрток вздулся, потом лопнул, разбрасывая клубы дыма и яркие вспышки капель магниевого напалма. К далёкой земле, подчиняясь законам притяжения, продолжили путь обугленные клочки и кусочки размером не больше монеты.

– Всё, сэр, – мичман откинул люк, и опустил лестницу. – В рубку, сэр. Капитан ждёт.