Планета проклятых - Гарри Гаррисон Страница 12

— Вы хотите сказать, что вот так просто, за пять минут ваш организм приспособился к условиям этой кошмарной планеты?

— Почти. Но здесь все‑таки жарковато. Скоро мне потребуется много воды, поэтому не стоит задерживаться. Выдержите переход, если я вас понесу?

— Не знаю… — Леа говорила с трудом, кружилась голова. — Но здесь тоже не сахар. Лучше пойдем.

Едва они вышли на солнце, на девушку обрушилась волна горячей, обжигающей боли — она почувствовала, что теряет сознание. Брайн взял ее на руки и двинулся вперед, но через несколько шагов песок неумолимо потянул его к себе, и он понял, что силы на исходе. Теперь каждая следующая дюна казалась выше и круче предыдущей. Он шел все медленнее и медленнее, и все чаще и чаще попадались обломки скал, которые приходилось обходить.

Рядом с одним таким обломком Брайн заметил узловатый сухой куст и сначала прошел мимо, но потом остановился, пытаясь понять, что же привлекло его внимание. Что‑то там было необычное… Он стоял и, беспомощно мигая, смотрел на растение. Несколько ветвей были срезаны у самого основания — не обломаны, а именно срезаны чем‑то острым, скорее всего, ножом. Перед Брайном замаячила слабая надежда: он получил первое подтверждение того, что в этой выжженной солнцем пустыне живут люди. И если кому‑то понадобились эти ветки, значит, от них есть польза! Может быть, они съедобны, а может, там — вода. При одной мысли об этом у Брайна задрожали руки, и он тяжело опустил Леа в тень скалы. Девушка даже не пошевелилась.

Хватая пересохшим ртом воздух, Брайн с остервенением принялся пилить крепкий ствол ножом. Нож был острый, но силы покидали его, и работа шла тяжело. Когда ветка наконец поддалась, на срезе показались капли жидкости. Брайн вылил ее в горсть и поднес ко рту. Жидкость приятно холодила ладонь и быстро испарялась. Он поднес руку ко рту — очень хотелось пить, но заставил себя остановиться и попробовал непонятный сок на язык. В первую секунду ничего не произошло, потом острая боль обожгла рот и его вырвало.

От отчаяния Брайн чуть не заплакал. Проклятое растение несомненно можно как‑то использовать! Наверняка существует способ очистки сока… Но Брайн — чужак на этой планете, он умрет раньше, чем узнает все эти тонкости. Он попытался отогнать мысли о неизбежном и скором конце.

Взвалить Леа на спину не удалось, и несколько минут он боролся с искушением оставить ее здесь. Потом заставил себя поднять девушку и двинулся дальше. Каждый шаг требовал неимоверных усилий. Сам уже не зная, на каком он свете, Брайн вскарабкался на гребень очередной дюны и в нескольких метрах от себя увидел дисанца.

Оба они замерли и почти минуту не двигаясь смотрели друг на друга. Наконец Брайн уронил Леа и потянул из кобуры пистолет. Дисанец в свою очередь выхватил из‑за пояса духовую трубку и поднес ее ко рту. Действие разворачивалось, как в замедленном кино.

И тут Брайн вспомнил о проникновении. Он окунулся в чувства дисанца и ощутил страх, ненависть, недоверие, но сильнее всего было нежелание убивать — туземец не хотел их смерти. Резким движением Брайн отбросил оружие в сторону и тут же подумал, что поступил опрометчиво: не стоило рисковать, не стоило так полагаться на свою способность проникновения, мало ли что говорил Айджел… Пистолет упал на песок — дисанец не шевельнулся и не опустил трубку. Прошла минута… Наконец он оценил поступок Брайна и сунул свое оружие за пояс.

— У тебя есть вода? — спросил Брайн, с трудом выдавливая из себя дисанские слова.

— Есть. — Дисанец по–прежнему не двигался с места. — Кто вы? Что вам здесь надо?

— Мы с другой планеты. У нас случилась… авария. Нам нужно в город. Вода…

Дисанец бросил взгляд на потерявшую сознание девушку и, видимо, принял решение. Он снял с плеча зеленую веревку, Брайн уже видел такую — на фотографии, и она зашевелилась у него в руках. Веревка была живая — трехметровая зеленая плеть, кусок лозы, без листьев, но с каким‑то странным бутоном на конце. Туземец достал из‑за пояса заостренный крючок, сунул его в бутон и тут же выдернул. Лоза дернулась, как от боли, и обвилась вокруг его руки, бутон раскрылся. Дисанец протянул извивающуюся плеть Брайну.

— Пей.

Леа больше нуждалась в воде, но Брайн решил проверить этот странный живой источник на себе. Раскрывшийся бутон был наполнен мутной жидкостью неопределенного цвета. Брайн осторожно сделал несколько глотков — вода оказалась горячей и пахла болотом. Внезапно вокруг рта вспыхнула резкая боль, и он отшатнулся как ужаленный… Из «лепестков» вылезли мелкие острые шипы, они‑то и впились ему в лицо. Брайн резко обернулся к дисанцу, но промолчал, увидев его лицо: вся кожа вокруг рта была иссечена мелкими, едва заметными шрамами.

— Веда не любит отдавать воду…

Брайн еще немного отпил, потом поднес веду ко рту Леа. Девушка застонала и рефлекторно потянулась к спасительной жидкости, но в себя так и не пришла. Когда она напилась, Брайн осторожно вытащил из ее губ шипы и напился сам. Дисанец присел на корточки и смотрел на них безо всякого интереса. Брайн вернул ему веду и прикрыл Леа остатками одежды, чтобы хоть немного защитить ее от солнца.

Покончив с этим, он опустился на песок и внимательно посмотрел на дисанца. Тот неподвижно сидел на корточках и, казалось, наслаждался отдыхом под палящим солнцем. Из одежды на нем была только набедренная повязка, но на теле не было ни капли пота. Веда снова висела на плече и все еще недовольно подергивалась. На поясе болтались те же самые непонятные предметы, что Брайн видел на фотографии. Впрочем, теперь уже не все они были непонятными: трубка — своеобразное духовое ружье, а вот этим крючком открывают веду. Логично предположить, что и остальное имущество аборигена имеет какое‑то практическое назначение. В таком случае, его нельзя считать темным дикарем.

— Меня зовут Брайн. А тебя?

— Тебе ни к чему знать мое имя. Зачем вы здесь? Чтобы убить мой народ?

Брайн отогнал воспоминания о ночной схватке. Да, ему пришлось убить… В глазах туземца читался искренний интерес, и Брайн сказал правду:

— Я здесь, чтобы предотвратить гибель вашей планеты.

— Докажи.

— Отведи меня в город, в штаб–квартиру Центра развития, и я докажу.

Впервые лицо дисанца утратило выражение непроницаемости и на нем явственно отразилась внутренняя борьба, происходящая в этом человеке. Он нахмурился и что‑то пробормотал себе под нос. Через минуту он решительно встал.

— Идем. Я отведу вас в город. Но сначала скажи — вы с Ниджора?

— Нет.

Дисанец неопределенно хмыкнул и отвернулся. Брайн поднял Леа и двинулся за ним. Они шли часа два, потом туземец остановился и указал не небольшую скалу.

— Ждите здесь. За вами придут, — он подождал, пока Брайн уложит девушку в тень, и нерешительно сказал: — Меня зовут… Ульв. — И тут же исчез.

Устраивая Леа поудобней, Брайн подумал, что ей срочно нужна медицинская помощь, иначе обезвоживание организма и шок прикончат ее.