Операция "Танк времени". Из компьютерной игры - на Великую Отечественную - Олег Таругин Страница 12

— Так точно, тащ лейтенант, — меланхолично отрапортовал «затыкающий», могучего сложения парень в расхристанном комбезе.

— И приведи себя в порядок, что ли…

— А я, товарищ лейтенант? — подал голос радист-пулеметчик — Мне что делать?

— А вам, товарищ боец, связь поддерживать. Да по фашистской гадине (не переборщить бы, иди, знай, вдруг тут такие эпитеты еще не в ходу?) из курсового пулемета стрелять, ежели она в прицеле окажется. Но связь — важнее, — Кирилл припомнил имя четвертого члена своего экипажа. — Понял, Михаил Батькович? Передатчик-то в порядке?

— Иванович я… То есть, простите, товарищ командир, понял! Первым делом связь, вторым фашистская гадина. Танковая радиостанция 9-Р, так точно, в порядке, — на едином дыхании выпалил паренек, вызвав на лицах товарищей короткие понимающие усмешки.

— Первый бой?

— Так точно. Прибыл в расположение части три дня назад.

— Вот и ладненько. Тогда разойтись и продолжать подготовку боевой машины к предстоящему бою. Давайте, мужики, говорите, чем помочь? — «товарищ командир» демонстративно засучил рукава танкистского комбинезона и распахнул пошире ворот, под которым на петлицах новехонькой гимнастерки вспыхнули необтершейся зеленью в первых лучах утреннего солнца новенькие лейтенантские кубари…

Начался новый день, один из тысячи четырехсот восемнадцати дней…

Ничего особо экстраординарного от них на первый взгляд не требовалось. Силами взвода скрытно выйти к немецкой батарее ПТО, уничтожить ее и, заняв позицию, подавлять любые огневые точки противника, расположенные в пределах действенного огня, дожидаясь подхода с фронта основных сил прорыва. Всего-то. Если, конечно, не учитывать, что против его пяти машин будут четыре орудия, и вовсе не «колотушки», а весьма неплохие PaK-40 с длиной ствола в сорок шесть калибров. Да что там «неплохие» — отличные! Между прочим, если Кирилл не ошибается, именно эта пушка и положила конец броневому превосходству «тридцатьчетверок» на поле боя. Четыре орудия, да на заранее подготовленной укрепленной и замаскированной позиции, да вполне возможно, еще и с пехотным прикрытием. Н-да. Вот именно «всего-то»…

Почему батарею нельзя было подавить огнем артиллерии или полковых минометов, что казалось куда более логичным, нежели танковой атакой с непредсказуемым результатом, Кирилл понял из объяснений. Сведения получили от пленного немецкого пехотинца, который, хоть и описал все достаточно подробно, точного расположения батареи ПТО на карте указать не смог, только квадрат. А высланная ночью разведгруппа на открытое пространство соваться не решилась, чтобы не спугнуть немцев раньше времени. Вот потому «бог войны» и не мог ничем помочь — не станешь же гвоздить по всему квадрату, надеясь случайно попасть именно туда, куда нужно? Да и время поджимало, поскольку атака начнется сразу после артподготовки, и батарея к этому времени уже должна перестать существовать…

Задачу ставил сам комбат, усатый майор с покрасневшими от недосыпа глазами смертельно уставшего человека. Карты Кирилл отчего-то так и не получил, вместо этого майор долго и подробно объяснял ему задачу по своей трехверстке.

— Все ясно, лейтенант? Справишься? Вопросы есть? — По голосу видно, что ему ужасно хочется, чтобы вопросов не оказалось.

— Ясно, товарищ майор. Справлюсь. Вопросов не имею. Разрешите еще раз посмотреть карту?

— Разрешаю, — комбат сунул ему планшет и вытащил из кармана помятую полупустую пачку «Беломора». — Кури, лейтенант.

— Спасибо, не балуюсь, — вежливо отказался Кирилл, поскольку ни он, ни Морошкин и на самом деле не курили.

— Вот и правильно, что не балуешься, значит, дольше проживешь, — майор смущенно кашлянул, видимо уловив скрытый смысл фразы, и торопливо зачиркал спичкой. — Мать твою, сука…

Относилось ли последнее к строптивому коробку, или к тому, что предстояло выполнить Кириллу, парень так и не понял.

— Запомнил, — он отдал планшетку. — Разрешите выполнять?

— Погоди. Звать как?

— Андрей, товарищ майор, — как он ухитрился не ляпнуть «Кирилл», парень и сам не понял. Сразу прошиб холодный пот. Впрочем, комбат ничего не заметил.

— Ты, Андрюш, особо не геройствуй, — майор старательно прятал глаза за клубами сизого папиросного дыма. — Там у них серьезные пушки стоят, ПАК-сорок называются. Серьезные, точно тебе говорю. Семьдесят пять мэмэ, мать их! Тебе такое в учебке вряд ли говорили, а я скажу, прямо скажу: попрете в лоб — пожгут всех. Расстреляют на дистанции, как мишени. Ты точно карту запомнил?

— Точно.

— Видел там такой овражек заболоченный? Его ночью наши разведчики весь излазили, клянутся, что танки пройдут. Вот по нему и идите. Можно, конечно, застрять, не спорю, но если хитровы… вернуться, то пройдете. И вломите им. Когда обнаружите, они ж суки, наверняка неплохо замаскировались. А иначе никак во фланг не выйти, уж поверь мне, я еще в Финскую воевал. Попрешь в лоб — минус пять машин и два десятка ребят. Понял меня?! — майор неожиданно взглянул ему прямо в глаза, и Кирилл неожиданно почувствовал, как по спине поползли щекотные мурашки. Неужели и вот это — тоже не более чем «эффект полного погружения»? Но ведь его глаза живые, настоящие, яростные! Никакая, даже самая совершенная, программа не сможет передавать таких чувств. Да что там программа — вряд ли подобное под силу даже несуществующему пока искусственному интеллекту! В глазах майора читалась не только смертельная усталость, но и неподдельная боль за всех тех, кого он вынужден уже год отправлять на смерть ради выполнения боевой задачи, ради будущей далекой победы. Ну, не может он быть вигом, виртуальным героем, созданным программой аватаром, просто не может — и все тут! Тогда что же все это? Что вообще происходит?!..

— А если понял, парень, то бегом к машине. Через десять минут начнется артподготовка, вот под шумок и проберетесь, на ее фоне хрена лысого фриц вас услышит. Но имей в виду — двадцать минут, потом тишина. Если застрянете и станете друг дружку из болота тягать, они просекут и успеют развернуть пушки. Все понял? Тогда бегом, мать твою за ногу да об угол, бегом!!!