Странник с планеты Земля - Владимир Тимофеев Страница 12

Чтобы не повторять прежних ошибок, перед выходом я заставил Паорэ облачиться в бронежилет, надеть шлем, взять парочку лишних гранат, нацепить радиогарнитуру и синхронизировать оба наших АЭПа. С последним, кстати, пришлось повозиться. Режим «слойки» в её поясе не включался (на Флоре этого не умели), но благодаря более высокому индексу носителя, мой АЭП при определённых условиях мог включать в зону своего действия пояс, который слабее. Собственно, весь процесс синхронизации поясов как раз и состоял в подборе этих самых «условий».

От энергетического оружия спутница наотрез отказалась, сказав, что ей хватит и арбалета с обрезом, а изучение всяких там бластеров-плазмоганов лучше отложить на потом. В этом я с ней согласился, и Гас такое решение поддержал. Идти в разведрейд с незнакомым оружием — это всё равно что управлять гоночным мо́билем, пройдя только вводный курс на вирт-тренажёрах.

Расстояние, которое нам требовалось преодолеть, составляло около семидесяти четырёх тин. Шесть-семь часов при хорошем темпе. Насчёт себя я не беспокоился, но сколько такого темпа сможет выдержать Пао, мне было непонятно. Оружие, бронезащита, боеприпасы… весило это всё довольно прилично, и тащить на себе подобную тяжесть требовало немалых усилий и хорошей выносливости. Не каждый мужик справится, про хрупкую женщину (а Пао мне казалась как раз такой) и говорить нечего. В итоге, решил не препятствовать ей «показать упорство и волю», но, в целом, уже прикинул, в каком месте пути её можно оставить, чтобы, с одной стороны, не волноваться за её безопасность, а, с другой, спокойно продолжить рейд в одиночку, держа связь по радио.

Ритм марш-броска выбрал стандартный: двести шагов бегом, двести пешком, потом снова бегом и так до контрольной отсечки. Отсечки совмещались с привалами. А привалы предполагалось устраивать каждый час. Плюс бдительность во время марша требовалось не терять. Поэтому первые десять тин я шёл-бежал впереди, стараясь выдерживать более-менее ровный темп и глядеть в оба по сторонам, высматривая опасности. Маршрут, кстати, прокладывала Паорэ. Главный критерий — минимальная вероятность встретить на этом пути кого-то из южных. Ну, кроме последнего участка, конечно. Путь в результате получился довольно извилистым и, соответственно, длинным.

Ориентирование на местности я взял на себя. Просто наложил схему с маршрутом на виртуальную карту, созданную компьютером челнока во время ночных полётов, и загрузил её в «навигатор» — специальный гравимагнитный сканер, который, собственно, и вёл нас теперь по маршруту.

Удивительно, но за первый час моя спутница ни разу не сбилась с ритма и на привале признаков серьёзной усталости не выказывала. Последующие сорок тин она тоже держалась вполне достойно и лишь на пятом участке начала понемногу сдавать. Я даже испытал некий укол совести, что заставил её мчаться по пересечённой местности так, как мы, бывало, и на «Полигоне» не бегали. То, что с дистанции она не сойдёт и двигаться чуть помедленнее не попросит, мне стало понятно на следующем отрезке, когда до цели оставалось меньше пятнадцати тин.

Когда я скомандовал «Стоп! Привал!», Пао попросту рухнула на траву и пару минут лишь судорожно дышала через открытый щиток, не в силах подняться. Однако на вопрос «Как самочувствие?» ответила относительно «бодро»:

— Всё… хорошо… я в норме…

И даже попыталась встать, чтобы типа проверить оружие и снаряжение.

Я ей опять не препятствовал. Просто смотрел-наблюдал, как она постепенно приходит в себя и делает вид, что и вправду готова продолжать марш. Оставлять её здесь, как предполагал изначально, не было смысла. Судя по «навигатору», до вражеского объекта оставалось не так уж и много. Спешка по факту закончилась, упорства моя бывшая проявила достаточно, проверять её дальше не стоило. И уж тем более не стоило теперь бросать её здесь одну. Лагерь противника близко, вероятность случайно столкнуться с вражеским патрулём резко повысилась.

— Далеко они обычно охранение выставляют? — поинтересовался я, вынув из разгрузки планшет и развернув объёмную карту.

— По-разному, — несколько настороженно ответила спутница. — Могут и на десяток тин отослать, а могут и прямо возле периметра секреты поставить.

Я сделал вид, что задумался.

— Ладно. Давай тогда сделаем так. Останемся здесь ещё на полчасика, варианты обдумаем… Отдохнём опять же как следует. А то я, блин, вымотался как собака. Чувствую, вляпаемся, сто процентов, если прямо сейчас на дело попрёмся. Прошляпим из-за усталости что-нибудь важное, какого-нибудь стрелка-наблюдателя, вся наша разведка тут и закончится. Согласна?

— Согласна, — кивнула Паорэ.

— Ну, вот и отлично. Тогда маскируемся и отдыхаем…

Место, где мы устроились, чем-то особенным не отличалось. Увидеть, что под одной из ёлок кто-то лежит, можно было только если подойти к ней вплотную. Ну, или, к примеру, птица какая-нибудь или белка начнут вдруг от этой ёлки шарахаться. Однако местные птицы и белки к непрошеным гостям приспособились достаточно быстро: если те лежат тихо и никого не трогают, то пусть себе и дальше лежат, главное, чтобы наверх не лезли, а остальное, как водится, дело привычки.

Вообще говоря, по поводу вражеских патрулей я немного схитрил и беспокоился о них постольку-постольку. Даже если появятся — отобьёмся. И скрытность, скорее всего, не нарушим. Вряд ли пропавших патрульных хватятся раньше, чем через пару часов. Успеем и до объекта дойти, и выяснить там всё что нужно.

Первые десять минут растянувшегося привала прошли в полном молчании.

Затем, почувствовав наконец, что спутница более-менее отошла от скорого марша, я сдвинул наверх лицевой щиток и шумно вдохнул:

— Уф! Хорошо. И воздух тут такой… вкусный.

Пао покосилась на меня, но ничего не сказала.

— А знаешь, — закинул я пробный шар. — Ты всё-таки изменилась.

— Я? Изменилась? — изогнула она левую бровь. — Ну и в какую же сторону?

— Сильнее стала. Крепче. Упорнее.

Спутница насмешливо фыркнула:

— На мужика что ли стала похожа?

— Да нет конечно, — вернул я смешок. — Просто раньше я видел тебя… эээ… женщиной, в которую просто нельзя не влюбиться, а сейчас, извини, вижу перед собой ту, влюбиться в которую может оказаться самым опасным и самым сложным из всех испытаний, какие только можно придумать.

Пао поняла эту фразу по-своему:

— Жалеешь о том, что было?

Я покачал головой:

— Нет. Не жалею. И даже, наоборот, счастлив, что всё было так, как было. Просто мне несколько странно, что ты изменилась именно в эту сторону. Мне почему-то думалось, что быть всё время одной — это не для тебя.

— Быть подругой барона и быть баронессой совсем не одно и то же, — грустно вздохнула Паорэ. — Другие печали, другие радости, другие заботы. Сегодня мне легче оставаться одной, чем с кем-то. И потом, у меня есть дочь. А что до мужчин… — она неожиданно осеклась и, уставившись на меня пристальным взглядом, негромко проговорила. — Если бы мне сегодня встретился тот, кто хотя бы немного походил на тебя, я не раздумывала бы ни секунды…