Медаль за город Вашингтон - Александр Михайловский Страница 12

Конечно, не факт, что целью удара станет именно Вашингтон. Возможно, ради принуждения к миру мы возьмем один из северных городов – по своему географическому положению наиболее удобны Нью-Йорк либо наиболее враждебно настроенный по отношению к южанам Бостон. Хотя можно взять и Филадельфию, проследовав туда через Делавэр либо юг Нью-Джерси. Может быть, если дела у южан пойдут очень плохо, придется освобождать Чарльстон, Саванну или виргинский Норфолк. Но выбор места высадки еще предстоит, в зависимости от ситуации на фронтах. И планы всех операций должны быть готовы к моменту нашего прибытия на Бермуды.

Именно так – мы идем на Бермуды, только что вошедшие в состав Югороссии. Конечно, там хорошо – теплый и мягкий климат, ласковое море, чуть ли не самые северные в мире коралловые рифы… Но главное, оттуда можно дойти практически до любой точки американского восточного побережья за двое суток. Так что особо расслабляться не будем – разве что хотелось бы разок сплавать с аквалангом – и ждем приказа. А он может последовать в любой момент.

Кстати, мы выходим в море четвертого июля – ровно через сто два года после вступления в силу американской Декларации независимости. Четвертого июля 1776 года решение Континентального конгресса от второго июля того же года о провозглашении независимости вступило в силу. Мотивировалось это борьбой с тиранией. Тем не менее декларацию долго практически никто не отваживался подписать – почти все автографы под сим великим документом были поставлены неделями позже, и под первой печатной версией красовалась лишь подпись Джона Хэнкока, делегата от Массачусетса и президента Континентального конгресса. Зато менее чем девяносто лет спустя янки задушили независимость той части страны, которая не захотела мириться с такой же тиранией.

Но вот и все, сборы завершены, корабли поднимают якоря и отдают швартовы. А на берегу черно от народа. Ирландцы пришли проводить тех, кто принес им свободу, кто освободил их остров от жесточайшей тирании, а многим и вообще спас жизнь. Говорят, что в самое ближайшее время в Дублинском замке соберется на свое первое заседание Международный трибунал, который должен будет судить и тех, кто придумал и инициировал в парламенте этот ужас, и тех, кто проводил в жизнь людоедские указания – убивать людей безо всякого следствия, без установления истины, прикрываясь лишь формальной видимостью юридической процедуры.

Судить будут всех. И тех, кто выжил и теперь может дать ответ за свои деяния, и тех, кто был убит в ходе освобождения Ирландии местными повстанцами, добровольцами-южанами, солдатами регулярной королевской армии, или же нашим югоросским спецназом. Каждый будет оценен, взвешен и покрыт несмываемым позором, в последнем варианте – посмертно.

Кстати, я долго смеялся, когда узнал, что новый ирландский король с чисто русским тонким юмором обыграл аббревиатуру IRA, которая по-английски может означать и Ирландскую Республиканскую армию, и Ирландскую Королевскую армию. И эти три буквы, намалеванные на стенах домов то печной сажей, то мелом, то цинковыми белилами, исправно наводили ужас на английских оккупантов, вплоть до того самого момента, когда эта армия явилась в Ирландию во плоти и прекратила английский балаган.

Сам же этот король, русский по крови, точнее, югоросс, взял в жены русскую аристократку, ведущую свой род от Рюрика, и сделал ее королевой Ирландии. Кстати, король и королева тоже среди провожающих, машут – он фуражкой, она платочком, а оркестр в это время на берегу играет «Прощание славянки».

Якорь поднят, корабль дает ход, сначала малый, потом средний, кричат за кормой чайки, вылавливающие в кильватерной струе оглушенную винтами рыбешку, вскипает за бортом волна. Стоявшие на якорях в Дублинском заливе в отдалении от берега «Москва», «Адмирал Кузнецов», «Североморск», «Адмирал Ушаков», «Ярослав Мудрый», «Сметливый» и танкеры уже построены в походный ордер. Нам – четырем БДК и «Колхиде» – остается только занять в этом ордере свое место. Великий американский поход против патентованной заокеанской демократии начался, и если Бог с нами, то кто же тогда против нас?

Кстати, Жаклин наотрез отказалась уезжать в Константинополь и сопровождает меня в качестве жены-адъютанта. Она мне заявила, что не простит мне, если из-за моих настойчивых требований уехать в безопасный Константинополь будет вынуждена пропустить все самое интересное. Не каждый же день мы сокрушаем одни государства, чтобы на их месте возникли другие, которые будут лучше, чище и добрее своих предшественников.

Ведь в этом и состоит наша великая миссия. Мы приходим туда, где смерть, ужас, скорбь и ярость, а когда уходим, то там мирно смеются дети. А «исключительные», которых мы хотим ликвидировать в этом мире, прикрываясь именем Бога, приходят туда, где до них не было ничего, кроме мира и покоя. А когда они уходят, то оставляют после себя только кровавый хаос.

8 июля (26 июня) 1878 года. Вашингтон, Капитолий, зал Сената

Джордж Робертсон Деннис, сенатор от Мэриленда

Куда катится этот мир? Сначала Джон Вилкс Бут застрелил президента Линкольна. Да, на совести «честного Эйба» были и Война между штатами ^[9], и освобождение наших рабов без всякой компенсации, и многочисленные зверства в ходе самой войны. Но мы в Мэриленде отделались сравнительно легко – те, кто сидел тихо, за редкими исключениями пережили те страшные времена, разве что потеряв своих невольников. Конечно же, те, кто выступал не по делу, оказались, по словам Фрэнки Ки Говарда, «в американских Бастилиях», и далеко не все из них выжили. Но надо же понимать, когда можно пользоваться свободой слова, а когда нельзя. Ведь нам повезло – наши города не сожгли, наших женщин не отдали на поругание, наше имущество, кроме двуногого, не разграбили.

А теперь какой-то мерзавец-сецессионист убил президента Хейса. Новый президент, Уильям Уилер, выдвинул кандидатуру сенатора Джорджа Фрисби Хоара на пост вице-президента, и сегодня нам предстоит подтвердить его кандидатуру. Конечно, Хоар – порядочная сволочь, но выбора у нас особого нет. Потом нам предстоит проголосовать по ряду неотложных законов, причем даже текста этих законов нам заранее не раздали.

Меня несколько удивил тот факт, что у обоих выходов из здания Капитолия находилось по роте солдат. С другой стороны, наверное, это правильно – вдруг другие сторонники сецессии ворвутся в Конгресс, чтобы перестрелять половину из нас?

Конечно, многие стали возмущаться, когда у нас изъяли оружие, но, посмотрев на хмурые физиономии военных, револьверы и пистолеты сдали все. Я занял свое место в зале Сената, и Хоар, временно исполняющий должность президента Сената ^[10], объявил о начале голосования по утверждению его персоны на должность вице-президента.

Как и ожидалось, за него проголосовали почти все, кроме немногих южан-демократов, после чего Хоар был приведен к присяге. Затем, упомянув вскользь, что его место в Сенате займет тот, кого назначит губернатор штата Массачусетс (как будто мы об этом не догадывались), он неожиданно позвонил в колокольчик, и в зал вошли вооруженные солдаты.