Дорога домой - О. О. Щетинин Страница 12

Оберон просто глазами найти было бы сложно, он маленький и тёмный, но его навигационная система подсвечивала. А вот вспышки лазерного семафора на поверхности прочитывались легко. «Готов умереть» – перевёл я Инге. И добавил, скорее про себя «Всегда!». И повторил громче:

– Сейчас Драконы ответят «Всегда».

Рой синхронно вспыхнул ответными огнями.

– Ти-им! Ты в порядке? – Инге с тревогой заглядывает мне в лицо. А как ей ответить? Что-то странное происходит. Не вокруг. Со мной.

– Да. Нет. Кажется.

Сосредоточиться трудно. Надо вспомнить. Надо вспомнить что-то очень важное. Что-то, связанное с этим кратером. С Обероном. С…

– Что?! – голос Инге спугнул образ, который уже складывался в голове. Может, и к лучшему.

– Эта связь, – воспоминания ускользнули, оставив какую-то тревожную незавершённость. До сих пор не могу понять, хочу я вспомнить или нет. С одной стороны, надо знать, кто ты и откуда. С другой… Я не знаю, что вспомню, и хочу ли узнать то, что узнаю.

– Раньше её называли семафорная связь. Перехватить можно только в оптическом диапазоне, – надеюсь, что голос звучит нормально, но, похоже, зря. В глазах Инге испуг:

– Что с тобой такое?

– А? Связь… Старая система связи, не пойму, откуда я её помню.

А я её знаю – или просто в курсе, как звучит обмен с Мемориалом? Нет, я именно что знаю: перевёл же я для Инге «любезности» террян. Но я её никогда специально не учил…

– Всё можно объяснить просто, – неожиданно заговорил Том. – Марсиане её знают, значит, во время пребывания на Марсе, ты, Командир, мог видеть таблицы обозначений и запомнить их. После регенератора информация всплыла на поверхность. По моим данным, такое бывает.

– Наверное, ты прав, дружище. Наверное, ты прав.

Очень хочется верить, что всё так просто.

Мимо следующего Мемориала мы проходим через несколько часов. Второй Мемориал – это сектор первого крупномасштабного сражения Зари. Именно в нём погибли практически все Первые. Те, кто остался после первого боя с мантисами в начале Сумерек. Тогда они встретили флот в районе Юпитера и держали, сколько могли, чтобы на Терре успели эвакуировать крупные города…

Но здесь повторяют другой бой. Я наблюдаю, как юркие МДЧ старого образца крутятся вокруг больших кораблей мантисов. Иногда вспыхивают маршевые или коррекционные движки, видны пуски ракет. Конечно, всё это имитация. Там никого нет, автоматика прокручивает схватку раз за разом. Не всегда, конечно, но нам повезло. Вон кто-то пошёл на таран…

Инге застыла, смотрит, не отрываясь, глаза нехорошо блестят. Кажется, я понял, почему она пугается, когда я в воспоминания свои неуловимые проваливаться начинаю. Но я-то ладно, а её чем так накрыло? Хотя понятно, чем. Она о людях, которые здесь погибли, думает. Но смотреть на неё страшно. Я обнимаю Инге и притягиваю к себе. Она вздрагивает, утыкается в меня, замирает. А я смотрю поверх её пушистой макушки на обзорные экраны.

– Именно с этого боя началась космическая битва за освобождение Солнечной Системы, – Стриж, не видя, что с нами творится, продолжает рассказывать. – Одновременно с ней на Терре Объединённые Силы Сопротивления подняли восстание, которое готовилось на продолжении всех Сумерек.

– Стриж, что с нашими ребятами? – Инге вывернулась из моих рук.

– Игорь жив, значит и Игрок скорее всего тоже. Пока ничего точнее сказать не могу. Команда эвакуации уже там. Как прилетим, станет понятно. Пока, предположительно, потери Марса и Братства пятьдесят процентов.

– Пусть души их станут лоа и хранят нас! – выдыхает Инге.

– Память Вечна, – отозвался Стриж. Похоже, слова Инге ему понравились. – Мы соберём всех и похороним на Марсе. Экипажи Братства будут захоронены там, где они распорядились. Или у нас, у Олимпа, если от них не было распоряжений.

– Это правильно. Все должны возвращаться домой.

Не знаю почему, но эти слова меня до печёнок пробрали.

Дальше мы летели без приключений, если не считать одного… да даже не знаю, как назвать. Мы уже маневрировать потихоньку начинали, ускорение сбрасывать, и тут на нас вылезли два красавца – крейсера Терры. Что они там надумали, я не знаю, но попытались нам вектор перекрыть. И ручаюсь, того, что они услышали, эти ребятки не ожидали:

– Ход не снижать! Сторожевой «Европа», требую дать проход. В случае неподчинения законным требованиям от лица Совета Координаторов Марса я буду вынужден объявить Терре войну. Повторяю, освободите траекторию!

Мы как раз на мостике были, так Инге на меня глаза вылупила:

– Ничего себе! Суровые они.

– Ага, отморозки. Но классные, они тебе понравятся.

Надеюсь. Очень надеюсь, что Инге у нас понравится. На Теллуре, конечно, классно, но Марс…

– Они мне уже нравятся.

Она прижимается и целует меня. У-у-х, хорошо!..

– Эй, Алада, вы в канале вообще-то! – ржёт Стриж. – Хорошо хоть, не в общем.

– «Европа» «Денебу». Следуйте намеченным курсом, препятствий не чиню.

– Спасибо, «Европа». Все возвращаются домой.

– Ваших сильно потрепали? Помощь нужна?

– Если организуете встречу, скажем спасибо.

– Примем и доставим, не волнуйся. Мягкой посадки, Стриж.

Ну, правильно, потрясли кулаками, показали всем, какие грозные, можно и нормально поговорить. Уверен, Женька капитана «Европы» лично знает. Может и пил с ним как-нибудь, или на Терре, или дома.

– А что это они? – Инге с подозрением следит за построенной «Аладой» траекторией расхождения.

– Не знаю, – и правда, поведение какое-то нетипичное. Хотя Марс и Терра периодически друг перед другом мускулами играют, но это скорее дань традиции, чем реальная необходимость. Если так, то ребятки не самый подходящий момент выбрали. И если не так?

– Стриж, чего они хотели?

– Вас досмотреть.

– Ни… фига себе!

Это да, это наглость на грани фола. Хорошо, терряне оказались вменяемыми и всё правильно поняли. Но – с чего бы? Видно, реально у нас груз тот ещё. Ничего, думаю, на Марсе всё узнаем. А он уже скоро.