Живые тридцать сребреников - Петр Ингвин Страница 12

За несколько дней, прошедших с выпускных, одноклассники не могли измениться, в то же время в каждом что-то стало другим. У шутников посерьезнели взоры и смылись с лиц ехидные улыбочки, у активных растерялся задор, а тихони приобрели странную солидность. Девушки, все как одна, держали спины ровными, подбородки вздернутыми, а взоры загадочными. Их тонкие талии компенсировались распираемыми мечтами бедрами и грудными клетками, которые налились взрослостью, как в столовой глубокие тарелки желейным десертом. Нежность наполнения зашкаливала. Парни соответствовали: гордые взгляды как бы свидетельствовали о непомерной отваге и бесконечной мудрости, а спортивные тела не оставляли сомнений в умениях, для которых их предназначила природа. Второй уровень, как ни крути. Не дети. Во всяком случае, того, кто рискнул бы убедить в обратном, могли поколотить.

Мира единственная отказалась взрослеть внешностью: прическа с забавными хвостиками на обе стороны превратила голову в спустившуюся с небес веселую звездочку, взор с искорками и ямочки на щеках добавляли колорита. Округлившиеся формы ничуть не мешали образу.

Сергей вздохнул и отвел взгляд.

Когда все расселись, вошел учитель, и в тишине ожидания перемен, так щекотавших нервы и внутренности, разнесся его ровный голос:

— Ваша учеба начиналась с изучения моральных правил, принятых в Союзе Конфедераций, которые кто-то по привычке называет религией. Это неправильно. На некоторых планетах до сих пор сохранились остатки религий древнего типа, но все, чего за последнюю тысячу лет достигла наука — благодаря сомнению, а чего не достигла за предыдущую тысячу — из-за веры. Религии заставляют людей не принимать других, даже отказывать им в существовании, однако, простая логика говорит: зачем ненавидеть людей из-за религии, если можно ненавидеть за глупость, хамство, невежество, подлость? Религии, как главный конкурент науки за мозги людей, кончились, когда труд духовенства стали оплачивать духовно, с тех пор граждане Союза руководствуются сводом этических норм. Эти моральные правила получили название водных принципов. Давайте повторим их.

Слаженный хор выдал выдрессированное до автоматизма:

— Первый принцип: будь чист, как вода.

— Второй принцип: смывай грязь мыслей и поступков с себя и других. Как вода.

— Третий принцип: действуй сам, и заставишь действовать других. Как вода.

— Четвертый принцип: преграды, что встают на пути, усиливают тебя. Как воду.

— Пятый принцип: остановка ведет к забвению. Как воду.

— Шестой принцип: того, кто отгородится от окружающих, физические и душевные болезни съедят изнутри, тепло убьет, холод обратит в камень, земля впитает. Как воду.

— Седьмой принцип: что сможешь сдвинуть, с тем и останешься. Как вода.

— Восьмой принцип: ищи свой путь. Как вода.

— Девятый принцип: не останавливайся на избранном пути. Как вода.

— Десятый принцип: капля не может ничего, поток — все. Будь как вода.

— Одиннадцатый принцип: всегда оставайся собой. Как вода.

— Общий принцип: будь как вода.

Не успело затихнуть эхо, Вик поднял руку:

— Можно вопрос?

— По водным принципам? Это через столько лет учебы?

— Нет, по религиям. — Вик поднялся. Все взоры устремились на него, и это прибавило ему сил, голос стал увереннее: — Вы сказали, что религии кончились, если не считать последних выдыхающихся анклавов, и что у цивилизации Конфеда есть только моральные правила, а религии нет. Хочу возразить.

Учитель улыбнулся:

— Довольно дерзкое заявление.

— Дерзость — не грубость, а лишенная лицемерия формулировка истины. — Вик обращался не столько к учителю, сколько к одноклассникам. — Разве наш общественный строй — не религиозный? Религия в социологическом и философском аспектах обычными людьми расценивается как правда, умными — как ложь, правителями — как полезность; исходя из этого, установленный у нас строй — полезная богатому классу религия. Я вижу здесь сплошные аналогии: комиссары по финансам и распределению — священники, богачи — святые, бедняки — грешники, даруемые материальным положением возможности — благословения. Сюда же добавлю седьмой водный принцип — «что сможешь сдвинуть, с тем и останешься», вместе с подтекстом остальных он укладывается в общую картину. Получается, что богатство — это рай, бедность — ад, деньги — бог. Все признаки религии налицо: у нас имеется система верования, разделяемая группой людей, которые исполняют определенные ритуалы.

Лица с открывшимися ртами скопом сдвинулись на учителя, словно их сквозняком развернуло.

— Признаки религии — это несколько иное, чем ты предполагаешь, — последовало спокойное доброжелательное разъяснение. — Религии предполагают сверхъестественное и делят людей на своих и чужих. Дальше углубляться не будем — твои мысли касаются экономики, о ней и скажем. Для начала вспомним общественный договор, который мы проходили. Каждый гражданин имеет гарантированный минимум, никто не обижен, а доходы и наследства богатых обложены налогами по системе, немыслимой для прежних времен. Повышаемая с размером дохода ставка — разве не средство против расслоения общества, в твоих терминах — рая и ада? Прогрессивная шкала налогов от нуля для начинающих постепенно повышается до девяносто девяти процентов, чтобы процесс зарабатывания привлекал не столько доходом, сколько азартом и приносимым удовольствием. Наиболее богатых отслеживают и держат на крючке, чтобы богатство не влияло на политику и сложившуюся систему взаимоотношений. Наследство также облагается по прогрессивной шкале, это заставляет не копить, а вкладывать в нечто реальное. В результате получается рай без ада, причем здесь и сейчас. Религии же начисляют бонусы исключительно для использования в жизни загробной.

Несколько растеряв уверенность, Вик не сдавался:

— Если человек придумал какую-то глупость, которую захотят посмотреть или приобрести миллиарды людей, с патента ему капают триллионы. После вычета налогов это десятки миллиардов. А у кого-то на руках тысячи, и это в лучшем случае. Разве справедливо?

— В вопросе заключен ответ, ты его игнорируешь. Если кто-то смог что-то создать — за это следует вознаграждение. Не смог — его кормит общество, а оно живет на средства тех, кто что-то делает. Люди веками пытались построить другие системы, но те себя не оправдали. Все социальные эксперименты привели к краху с миллионами жертв.

— Тогда еще один вопрос по вашей речи о религиях. В ее начале вы сформулировали: «Религии как главный конкурент науки за мозги людей…» Меня зацепило слово «главный». Это означает, что имеются другие.

Класс всколыхнулся:

— Разве есть что-то еще?

— Молодец, Вик. Есть.

В упавшей тишине стало слышно, как скрипят об пол чьи-то подошвы. Под испепеляющими взглядами виновный затих, единственными источниками звука остались стучавшие сердца.