Ментовский вояж: Везунчики. Рейдеры. Магелланы - Рустам Максимов Страница 12

– А где научились так хорошо водить? – поинтересовался я, возвращая мужику паспорт.

– И до армии и после неё увлекался гонками, одно время даже подрабатывал каскадёром на «Мосфильме», – ответил водитель. – Что, командир, не веришь?

– Почему? Верю. Проверить, конечно, не могу, но верю, – улыбнулся я. – Что везёшь, Владимир Андреевич?

– Мясо, говядину. И уже, похоже, не довезу, – невесело усмехнулся Соловьёв. – Машину, как понимаю, ты конфискуешь, да, майор?

– Не будем ставить вопрос таким образом, – поморщился я. – Не я конфискую, а мы позаимствуем для нужд всего населения.

– Да мне по барабану, как это назвать. Я не против – забирай КамАЗ, и делай с ним, что хочешь, – засмеялся водила. – Я тут уже договорился с одной хозяйкой насчёт постоя, помогу ей с колодцем, а потом – посмотрим.

– Слушай, тёзка, а как давно ты участвовал в гонках? – у меня родилась одна идея, и я решил не упускать этого мужика на вольные хлеба.

– Ну, лет девять-десять назад был на ралли в последний раз, – подумав, ответил Соловьёв. – А потом развёлся, пошёл работать дальнобойщиком, ещё раз женился, снова развёлся. А что ты хотел, майор?

– Пойдёшь ко мне рулить? У меня джип, серебристый «мерс», – махнул я в сторону своей машины. – Получишь автомат, пистолет, а может, и разгрузку найдём.

– К тебе, говоришь? – оценивающе прищурился водила КамАЗа. – Вот так сразу доверишь свой «мерс» первому встречному?

– Ты не первый встречный. Нервы у тебя железные, а случись чего – ты не подведёшь. Я чую людей, вижу, кто чего стоит, – объяснил я. – Это оперский опыт и чутьё, помноженные на соображалку.

– А, ладно, всё равно надо будет чем-то заняться. Гони ключи от своего джипа, – Соловьёв думал недолго. – Дай ещё пару минут – я сейчас соберу из кабины вещички, перенесу в дом к хозяйке.

– Хорошо. Держи ключи, – я протянул тёзке брелок с ключами. – КамАЗ пусть пока здесь постоит, я не знаю, где на селе продуктовый склад будет. Федосеев распорядится, и ты потом сам же его и отгонишь.

Пока я решал вопрос с рефрижератором, мои парни разобрались с тремя фурами. Две из них оказались особо ценными, так как везли продовольствие – импортные консервы и макароны. Третья фура оказалась забита различной компьютерной техникой. Эх, часика три назад мы бы радовались такому подарку и в ус не дули. А сейчас, когда посёлок сидел без электричества, я не представлял, что нам делать со всеми этими серверами и принтерами. У Еремеева, конечно, электричество было, но надолго ли хватит его запасов солярки?

Фургон-камикадзе вёз различные молочные продукты – сыр, сливки, сметану, и я немедленно приказал Руслану перегнать эту машину к правлению. Пусть Федосеев сам разбирается, где хранить наиболее скоропортящиеся грузы. Туда же, к правлению, отправил и те две фуры с импортными продуктами.

– Знакомьтесь: Соловьёв Владимир, бывший десантник, гонщик и каскадёр, – когда мои опера закончили общение с дачниками, я представил им нового товарища. – Будет рулить на моём «мерсе». Ну, что, парни, готовы проехаться по округе?

– Володь, мы-то всегда готовы, но моя «бэха» не проектировалась для родных ухабов, – озабоченно произнёс Владислав. – Я застряну в первой же колдобине.

– Хорошо, я поговорю с Николаем. Он нам даст какой-нибудь джип взамен твоей «бэхи». – Увы, но Зеленцов был полностью прав – не на его БМВ лезть в российское бездорожье. Особенно весной, когда земля ещё не просохла после таяния снега.

Еремеев сразу же согласился с моими доводами и послал пару своих бойцов за вторым джипом, за «лэндкруйзером». Заодно приказал привезти всё оставшееся оружие – СКС, помповые ружья для ополчения, оба «лишних» автомата, пистолеты, патроны, запасные магазины и прочую амуницию. Мол, надо вооружать мужиков, а то фиг его знает, как карта ляжет. Я подумал и согласился с Колькой, решив передать ополченцам все три наших «укорота». Фиг его знает, куда кривая выведет.

Пока мы готовились к выезду на разведку местности, из облаков вновь выглянуло солнышко. Яркое и отнюдь не майское солнышко. Лучи солнца залили землю, стало заметно теплее, с моря подул лёгкий ветерок. Народ в посёлке потихоньку стал приходить в себя, расходиться по домам, и на колокольню пробрались любопытные пацаны.

– Владимир Иванович, а что с детьми будем делать? – поглядев на торчащие вверху головы, спросил Толик Новичонков. – Опасно там. Гнать в шею или как?

– Можно и прогнать, но это не решит проблемы, – задумался я, глянув на чью-то вихрастую голову. – Мы сами были в их возрасте и сами лезли во всякие переделки. Пацанов надо будет как-то организовать и использовать как тимуровцев по посёлку, что ли. А то полезут в чужой лес и, не дай бог, нарвутся на приключения на свои задницы… Чёрт, без сотового как без рук.

– Шеф, без сотового, говоришь? – произнёс подошедший к нам Саня Барулин. – Напомнить старый анекдот из серии армянского радио про мальчика «пейджер-джана»? Вон они, «пейджер-джаны», окрестностями любуются. Пусть берут велики и вперёд – работать посыльными.

– Верно, пацанву нужно занять каким-нибудь полезным делом, чтобы они были под приглядом старших, – согласился со словами напарника Зеленцов. – Давай, Саш, пойдём и организуем это дело, пока есть пару лишних минут.

Капитаны ушли на колокольню, а к нам подошли две бабульки и заплаканная женщина лет сорока пяти. Сразу же выяснилось, что женщина очень беспокоится за судьбу дочери, оставшейся в Питере, и всё ещё не верит, что мир изменился. Материнский инстинкт подсказывал ей, что надо бы пробраться в город, чтобы поискать своего взрослого ребёнка. Вот она и решила обратиться к нам: мол, полицейские из Питера найдут дорогу проехать обратно. Да, сложный случай.

Успокаивая женщину, как мог, я понял, что у людей скоро начнётся психологический откат – осознавание факта реальности перемен. Практически у всех жителей Данилово где-то там за чертой остались родственники и дети, и люди ещё не примирились с мыслью об их отсутствии. Это как примириться с мгновенной смертью близкого человека, с которым ты ещё вчера говорил и видел его живым, а уже сегодня его не стало, и нет никакой возможности проводить его в последний путь. Наверное, подобное ощущали миллионы матерей во все времена, когда им сообщали, что их дети пропали без вести или погибли.

Появление Еремеева спасло нас от продолжения тяжёлого разговора с потерявшей свою дочь женщиной. Извинившись, я занялся организационными делами. К этому моменту Зеленцов и Барулин вывели из церкви с десяток пацанов возрастом примерно от десяти до тринадцати лет и предложили тем вступить в народное ополчение. Пока на испытательный срок, а там – как себя проявят на службе. Вот артисты, блин! Ещё бы пообещали выдать мальчишкам боевое оружие. Мысленно аплодируя таланту своих оперов – мгновенно нашли, как завлечь пацанов, – я вытащил карту местности, расстелил её на капоте джипа.

– На самом шоссе мы уже были, – я указал карандашом на выделенный красным отрезок трассы. – С колокольни хороший обзор, и местность за шоссе просматривается как на ладони. Море и тот заметно выступающий в него мыс мы тоже видели. Чужой лес на мысу мы осмотрим потом, никуда он от нас не денется. Нет никакой информации по северному направлению, ничего нет по востоку. Предлагаю сначала проехаться на север, посетить деревеньки, которых уже нет на карте, потом завернуть в Замятино.