Сделка с демиургом - Георгий Левшов Страница 12

– Стой, чмо! Стой, сявка помойная!

Руднев на лету схватывал словечки, принесенные Груздем с зоны. Он нагнал беглеца и толкнул его кулаком в спину. Толстяк пробежал по инерции пару шагов и упал лицом в клумбу. Вдохновленные просмотром боевика ребята начали потасовку играючи, но страх жертвы пробудил в пьяных подростках кровожадный инстинкт. Проходящий мимо пожилой мужчина пытался вмешаться:

– Как вам не совестно, молодые люди!

– Сдерни, папаша! Зубы не жмут?!

Белобрысый Андрей сжал кулаки. Он заканчивал восьмилетку, по осени собирался подавать документы в училище. Он был самым младшим в компании, но его приняли в общество взрослых ребят. Взрослых и опасных, один Груздь чего стоит! Уходя из дома, он прихватил отцовский нож. Старик работал токарем на Кировском заводе, изредка тачал отменные ножи. Заступник поспешно ретировался, жертва была во власти хулиганов. Из заднего кармана его джинсов вылез уголок черного бумажника, что не мог не заметить Руднев, – был виден краешек купюры красного цвета. Червонец.

– Груздь, да у него капусты полные карманы! – воскликнул Худой. Он логично рассудил, что в дорогом лопатнике мелочь держать не будут, да и торчащая десятка обнадеживала!

Саня Груздев стоял поодаль, не вмешиваясь. Избиение беззащитного толстяка логично перетекло в ограбление. Пользуясь суматохой, Руднев вытащил из кармана джинсов жертвы пухлый бумажник. Бумажник являлся ценностью – импортный, из крокодиловой кожи, с фирменным лейблом на канте. Внутри преданно зашуршали красные червонцы в количестве пяти штук, две пятерки. Звякнула мелочь в отдельном кармашке.

– Хочешь, себе пока оставь! – сказал уголовник. – Лопатник клевый!

Отбытый срок заключения не прошел для него впустую. Он мгновенно оценил ситуацию. Одно дело – попинать фарцовщика, и совсем другое – грабеж! Но и навар был велик! Бумажник можно было загнать за пятерку, а то и дороже.

– Хозяин барин, Худой! – повторил он и как бы невзначай добавил: – Жирное чмо… Столько капусты таскает. Фарца подлая!

– Точно – фарца!

Худой ударил ногой лежащего человека. Пусть не маваши гери, но попал точно в «солнышко», как называлось болевая точка промеж ребер. Человек охнул, скорчился в позе эмбриона.

– Классная джинса на нем! – завистливо проговорил Андрей.

– Жизнь несправедлива! – заметил Груздь. – На мажоре джинса за пару сотен. На зоне пахать будешь, столько капусты не нашинкуешь! Все Хозяин заберет.

Руднев истолковал слова вожака на свой лад. Бумажник с содержимым исчез у него за пазухой, а беспомощный толстяк получил очередной болезненный удар в шею. Полученные навыки в спортивном зале лучше всего отрабатывались на живом человеке. Никакой боксерский мешок не заменит податливое ощущение кулака, крушащего ребра! Руднев с Андреем мешали другу друга. Каждый хотел удивить друзей мастерством исполнения точных ударов. Били впустую, месили воздух ногами, но изредка увесистые тумаки попадали в цель.

Груздев цепким взором оценил состояние жертвы. Его гасили на малолетней зоне в поселке Форносово. Били так же люто, безжалостно. А после всего, под аккомпанемент сальных шуток, на него помочились. Таких, как он, называли на зоне «чушками». Отверженные члены стаи, опущенные. Сейчас, наблюдая страдания беззащитного человека, он испытал ненависть к своим обидчикам. Но в позиции толстого мажора, как именовали обеспеченных советских юношей, угадывалось что-то противоестественно спокойное. Он бы не удивился, если бы мажор встал на ноги, отряхнулся и с язвительной ухмылкой проговорил: «Товарищи! Если вам нужны были деньги, могли просто попросить! Зачем кулаками махать?»

Груздь вытер лоб, желая избавиться от наваждения.

– Вы его так загорать и оставите? – сказать он.

– А что делать?!

– Ваша ходка, пацаны! Худой за паровоза!

Члены банды знали, что «паровозом» в тюремной среде называют организатора преступления. Худой не уловил иронии в словах вожака, но злоба, обуявшая его после избиения беззащитного человека, лишила остатков здравого смысла. Он не осознал, как безобидная потеха превратилась в тяжкое преступление. Теперь надлежало замести следы преступления. Сразу за сквером стоял пятиэтажный дом сталинской постройки. Чернело жерло распахнутого подвала. Он в нерешительности дернул себя за шнурок, на котором висел волчий клык. Классная игрушка, выиграл в карты у взрослых парней и с ранней весны, рискуя заработать воспаление легких, щеголял в распахнутой рубахе. Изо рта пострадавшего вытекла струйка крови. Фарцовщику нехило досталось, но он продолжал улыбаться!

– Что вы собираетесь делать дальше? – тихо сказал толстяк, продолжая лежать на земле с таким безучастным видом, словно намереваясь здесь вздремнуть.

Худой без особой охоты ткнул его ногой по ребрам, мужчина послушно охнул. Избиение напоминало сцену из индийского кинофильма. Ударов много, а толку нет.

– Кентов своих ждет, сука! – выругался Груздь.

– Что делать будем, Груздь?! – спросил Андрей. Он побледнел. Адреналин сжег винные пары, ему стало страшно. Поведение избитого человека не вписывалось в сценарий.

– Скинем его в подвал, там не хватятся! – крикнул Руднев.

– Ты – паровоз! – повторил Груздь.

Наступил вечер. На небе появились звезды; касаясь острым серпом купола Исаакиевского собора, серебрился юный месяц. Спешащие на сеанс фильма горожане с удивлением обнаружили невесть откуда появившийся запах гари в воздухе. Такие запахи были типичны для начала октября, когда в парках жгут листву. До начала фильма оставались считаные минуты, из зала донеслись позывные киножурнала «Фитиль». Молодая женщина едва не наткнулась на высокого парня. Он остановился неподвижно, глядя перед собой в пустоту. Девушка была стройной и кареглазой, в простом ситцевом платье и синих туфлях на высоком каблуке. Она проследила за его взглядом. Ничего сверхъестественного она на афише не увидела. Илья Рахлин представлял новую программу. Длинноногие танцовщицы, облаченные в блестящие костюмы, выстроились в ряд. На переднем плане кареглазый красавец поднес к губам микрофон. Звезда эстрады Сергей Захаров – мечта советских женщин всех возрастных категорий. А человек вытаращился на плакат с таким видом, словно звезда эстрады живьем сошла с рампы!

– Вам нехорошо? – спросила она.

Чудаковатый парень, отметила про себя девушка. Интересный, мужественный. Глаза у него были цвета стали, нос орлиный, а густые волосы были взлохмачены, словно он только что оторвал голову от подушки. Парень напоминал актера, снимавшегося в историческом фильме про рыцарей, только она позабыла название. По виду лет двадцать пять. Всем был хорош молодец, и ростом и фигурой, только выражение глаз шальное и шрам длинный на щеке! Подруга Лиля рассказывала про наркоманов, они выглядели как обычные люди, но были готовы на любое преступление ради дозы зелья! Она потянула носом, навязчивый привкус горелой травы растаял. В полумраке ей почудилось золотое свечение, ореолом окружившее незнакомца. Девушка старательно моргнула, протерла кулачками глаза – ореол исчез.