Случайный мир - Максим Заболотских Страница 12

Андрей подпрыгнул на кровати, тяжело дыша, и начал судорожно озираться по сторонам. Он никак не мог понять, где находится. Лоб его покрылся испариной, а лицо было мертвецки бледного цвета. Где я? Комната. Воин. Опять. Моя комната. У-у-уф. Мысли его прерывисто заметались, лихорадочно натыкаясь друг на друга. Да-а-а… Только вчера порадовался, что сны эти прекратились, и на́ тебе.

Андрей посмотрел на часы и медленно сполз с кровати. Нащупав в темноте тапки, он обреченно побрел на кухню. Скоро Вика за мной приедет. Надо приводить себя в форму. Рассказать ему про новый сон? Или не надо? Не включая света, Андрей машинально вставил хлеб в тостер и принялся заливать воду в кофемашину. Лучше не надо. Совсем за идиота меня держать будет. Хватит и прошлого раза. Андрей принялся заново прокручивать в голове детали нового видения.

Вновь он смотрел на мир глазами воина. Вокруг было по-прежнему темно, однако не так, как в прошлый раз. Это была обычная темнота позднего вечера, почти умиротворяющая, а не зловещая, как в прошлый раз, которая пробирала своей неизвестностью до самых костей.

Погода стояла хорошая, не было больше этого ужасного ливня, барабанящего по доспехам тяжелыми каплями. Вокруг громко трещали какие-то насекомые, и дул прохладный ночной ветер. Судя по черным силуэтам гор, он по-прежнему находился все в той же долине. Или в другой, похожей на нее, но явно где-то неподалеку.

К счастью, отметил Андрей не без удовольствия, бойни вокруг больше не было. Тем не менее воину этому явно не жилось спокойно. На этот раз он куда-то бежал. И бежал невероятно быстро сквозь эту темную равнину. Мимо с огромной скоростью проносились мелкие темные кусты и редкие камни. Андрей невольно подумал про свои упражнения на беговой дорожке в тренажерном зале. От этого бугая тренажер перегорел бы к черту.

Сзади раздавались взволнованные крики. Кто-то бежал за ним, однако, судя по всему, свои. Нет, он точно не убегал ни от кого, скорее бежал куда-то первым. У узкого входа в долину Андрей разглядел какой-то неровный частокол и длинную траншею, рядом с которой столпились другие воины. Они оживленно что-то обсуждали и показывали пальцами в темноту, в сторону ущелья.

Тостер с громким щелчком выплюнул зажаренный до черноты хлеб. Андрей устало покрутил регулятор мощности и убедился, что тот стоял на самом минимуме. Сломался окончательно. Надо менять. Андрей подошел к холодильнику в поисках чего-нибудь мясного. Свет из-за открытой дверцы вырвался в полутемную кухню и разлился над мрачным миром воина.

Андрей зажмурился. Воин подбежал наконец к группе своих товарищей и начал что-то оживленно у них спрашивать. Через несколько секунд подтянулись и остальные, все с мечами наготове. А дальше начиналась полная бредятина. И чего все эти здоровые мужики так переполошились из-за нее?

Андрей представил себе, как из темноты навстречу всей этой ораве вооруженных до зубов мужиков вышла молодая хрупкая девушка. Она зябко ежилась от холода и загнанно озиралась по сторонам. Девушка была с ног до головы замазана грязью, а голые руки, которые она сжимала на груди, были покрыты глубокими ссадинами.

Воин начал разглядывать девушку с ног до головы и беспокойно мотать головой. Он прищурил глаза, пытаясь получше рассмотреть ее лицо. Затем он что-то оживленно забормотал себе под нос и даже на секунду прикрыл глаза, как будто хотел отогнать от себя призрачное видение.

Один из солдат что-то прокричал в темноту и замахал девушке, подзывая ее ближе. Сам воин продолжил что-то бубнить и даже описал рукой несколько кругов у своей груди, как будто перекрестился, но как-то по-особенному. Что он там такое говорил? Повторял все время одно слово какое-то, то ли «аланса», то ли «аранса».

Раздался дверной звонок. Черт. Андрей понял, что так и стоит у открытого холодильника. Вика уже приехал. Без завтрака я остался. Не, не надо ему ничего говорить, это сто процентов.

– А я ему и говорю: папа, тебя твоя наука до добра не доведет, – вещал Вика без остановки, сидя за рулем серебристой «десятки». – Не, ну ты, Андрей, представляешь, в полчетвертого ночи я в туалет пошел, еще потом специально на часы посмотрел, а он там все сидит за своими манускриптами. А самому, между прочим, вставать на работу к девяти, пара в университете. Я не знаю, он вообще-то ложился спать или нет. Отмахнулся от меня только, мол, иди сам спи, а мне не мешай. Сидит все про каких-то древнеассирийских воинов читает. А с утра я на него посмотрел – синяки под глазами размером с блюдце. Я ему: папа, ну ты бы хоть студентов своих постеснялся, в таком виде к ним ходить! Они ведь могут и не понять, что ты всю ночь за книжкой просидел, подумают, что синячил где-нибудь ночь напролет.

– А что за манускрипт-то? – поинтересовался Андрей скорее из вежливости, нежели из интереса.

Он едва понимал, что говорит Вика, все время думая о своем. Вернее, все его мыслительное пространство условно делилось на две области. В первой находилась Алина, а во второй – воин. Мыслями это назвать было сложно, так как он в общем-то ничего конкретного и не думал про них. Эти два образа просто постоянно находились в его голове, своим присутствием почти полностью блокируя его способность логически рассуждать. Отдельные слова, долетавшие до него со стороны Вики, только усиливали ту или иную область. «Пара в университете», – Алина, набережная у университета, остановка. Область с Алиной заполняла собой почти весь мысленный экран, вытесняя из него воина. «Читает про каких-то воинов», – и воин вновь выбирался из своего угла с громкими криками на непонятном языке.