Чинди - Джек Макдевит Страница 111

Были помещения абсолютно загадочные — например, с какими-то предметами совершенно невообразимого назначения, размещенными в категорически недоступном для понимания порядке. Комнаты, заполненные электронным оборудованием, и комнаты с чисто механическими аппаратами, которые можно было принять и за насосы, и за нагревательные системы или системы для подачи воды. Общая особенность большинства собранных здесь экспонатов заключалась в их весьма значительном возрасте. Все почти без исключения предметы казались нерабочими и только случайно уцелевшими. Но если так, то сейчас о них, похоже, очень хорошо заботились, как будто все они были заморожены на время и хранились здесь в ожидании каких-то неведомых зрителей.

Билл завершил качественный анализ соскобов с металла и камней, которые Хатч собрала на чинди , и она отправила эти данные в Академию для последующего изучения. Ник большую часть времени провел на мостике вместе с ней. Он признался, что когда закончилось последнее приключение, он понял, что теперь ни за какие коврижки не согласится снова расстаться с твердой «землей» под ногами.

— Не думаю, что когда-нибудь захочу еще раз отправиться в полет, — сказал он.

Хатч думала о том же. После того как экспедиция вернется, Присцилла собиралась подыскать славную тихую квартирку и провести остаток жизни рядом с ветром, солнцем и дождем.

С корабля «Лонгворт», на котором летел Могамбо, пришло сообщение, где говорилось «о предстоящем прибытии», до которого на самом деле оставалось дней семь, а то и больше, и где «Мемфису» предписывалось держаться подальше от всяких связанных с инопланетянами «мест», пока на сцене не появятся доктор и его «свита». Ну, с этим требованием Могамбо уже опоздал на пару дней. Общение осуществлялось с девяностоминутной задержкой получения ответа, так что Хатч не могла участвовать в прямом диалоге. Иногда и межзвездные расстояния бывают полезны.

Во втором сообщении, поступившем несколькими часами позже, требовали объяснений по поводу ее молчания, и там же запрашивали подробный отчет по поводу Убежища. Пользуясь формальным языком сообщений, Хатч ответила, что передала запрос руководителю экспедиции — и сделала это.

— Хатч, сколько он знает? — спросил Джордж.

— Относительно чинди?

— Да .

— Знает, что он здесь.

— Но не представляет, что именно мы нашли?

— Нет, он вообще не в курсе, что мы побывали на борту.

— Хорошо. Пусть все так и остается .

— Разумеется. Но почему? Ведь к тому времени, как он появится здесь, ты уже вернешься оттуда.

— Хатч, ты определенно не понимаешь, как делаются такие дела. Стоит ему услышать, что мы проникли внутрь этой штуки, и он начнет делать заявления. Устраивать переворот .

— Но ведь его здесь еще нет.

— И не надо. Он — главный игрок. А кто я такой? Малый, который сколотил на фондовом рынке кое-какие деньги . — Джордж на минуту отвлекся, переговариваясь с кем-то еще. Затем вернулся на линию. — Я понимаю, что это паранойя, но сделай это для меня, ладно? Не говори ему ничего .

«Ладно. Он прав», — решила Хатч. Она чувствовала то же самое, хотя и не думала, что замолчать их подвиги удастся. Но инстинктивно придерживала текущее описание событий на чинди , информацию, которую должна была бы передать обычным порядком. Возможно, было действительно важно, кому будет принадлежать заслуга этого открытия, потому что здесь погибли и Герман, и Пит, и Пастор, и множество других. Вот почему люди продолжали бы помнить об этом, уже позабыв и про Колумба, и про Армстронга, и про Пирса.

— Я скажу тебе, чего бы я хотел, — продолжил Джордж. — Я бы хотел, чтобы мы могли пробыть здесь столько времени, сколько возможно, но за час до прибытия Могамбо чинди снялся бы с орбиты. Лучше всего — в тот самый момент, когда он подлетал бы сюда.

— Так поговори с их капитаном. Может быть, тебе удастся это устроить.

— Мы как раз работаем над этим. Между прочим, нашли кое-что интересное .

— Что именно?

— Небольшой вроде бы амфитеатр. С электроникой. Кресла как раз подходящего для нас размера. Ну, может быть, чуть-чуть меньше. В помещении есть энергоснабжение. Нам кажется, что если мы узнаем, как включить питание, то, пожалуй, получим кое-какие ответы. Тор как раз сейчас занят этим .

— Тор? Что Тор знает об этом?

— Столько же, сколько каждый из нас .

— Если у вас что-то получится, — сказала Хатч, — обязательно запишите . Сигнал при передаче не так силен, чтобы мне удалось что-то сделать с ним при приеме.

На самом деле выглядел амфитеатр очень просто. Двенадцать стульев, расставленных в два ряда с проходом посредине. Ручка одного из кресел в первом ряду открывалась вверх, а внутри пряталась чувствительная к прикосновениям панель, типа тачпада, пара нажимных кнопок и красный полупрозрачный круг, который, по мысли Тора, мог быть световым индикатором. — И что ты думаешь? — спросил Джордж.

— Он подключен к источнику энергии, — ответил Тор. — Приложи сюда руку и почувствуешь.

Джордж коснулся диска и кивнул.

— Тогда давай опробуем эту систему, хорошо?

Они заняли три места в первом ряду слева, причем Тор сел рядом с проходом. Когда Аликс и Джордж дали ему понять, что готовы к «премьере», он выбрал самую большую кнопку — черный квадрат — и нажал. В комнату ворвался воздух. Непригодный для дыхания — в нем было относительно мало кислорода, — но все равно воздух.

Тогда Тор попробовал нажать меньшую кнопку — круглую, ярко-зеленую. Она вспыхнула. Уровень потребляемой мощности заметно возрос. В помещении зажглись огни, а затем медленно потускнели, создавая полумрак. Комната начала расплываться и блекнуть, становясь словно бы прозрачной, постепенно превращаясь в поле звезд и колец. Не сходя с мест, земляне отправились в плавание сквозь ночь!

— Тор. — Голос Аликс был едва слышен, и она протянула руку и коснулась художника. В представленной здесь технологии показа не было ничего экстраординарного , чего они не видели бы раньше. Однако их присутствие на борту чинди сразу возродило к жизни нечто тревожное, ничем не объяснимое беспокойство.

— Я здесь, Аликс.

— Что происходит?

— Идет представление. Чувствуй себя как дома.

Протяженная дуга планетарного диска, изгибаясь, уходила куда-то к звездам. Она бело-золотисто поблескивала, пока где-то далеко в ночи на нее не легла тень. Тор повернулся на стуле, пытаясь отыскать ее источник, и увидел позади себя громаду газового гиганта, не имевшего никакого отношения к Близнецам. Небосводы Близнецов были темными, беспокойными, насыщенными вихревыми ветрами, тяжелыми серыми облаками и электрическими бурями.

— Смотрите, — сказал Джордж и указал направо.