Шоу безликих - Хейли Баркер Страница 11
Шоу безликих - Хейли Баркер читать онлайн бесплатно
У меня больше нет друзей, во всяком случае, с тех пор, как были усилены меры безопасности. Я имею в виду, в школе ко мне все еще хорошо относятся, меня не дразнят и не обижают, просто все перестало быть так, как было раньше. Я перестал получать приглашения на вечеринки, но разве стоит этому удивляться, когда приходилось постоянно вежливо отказываться от них. И футбольной команде игрок, которому запрещено участвовать в выездных матчах, очень быстро перестает быть нужен.
Отец всегда сторонился нас. Он присутствовал в нашей жизни, но в то же время его как бы не было рядом с нами. Он тихо любил нас на расстоянии. Но с матерью так было не всегда. Когда я был маленьким, она постоянно занималась с нами, как и любая другая нормальная мать. Она посещала каждое школьное собрание, каждый день спортивных состязаний в школе, каждый футбольный матч, и я видел, как она наблюдает за нами, как приветственно машет рукой. Каждый день она провожала нас в школу и забирала домой, обедала с нами. Наверное, я принимал это как должное. Мне казалось, что так будет всегда.
Теперь все по-другому. Я не помню, когда она в последний раз проявляла интерес к Фрэнсису или ко мне. Она все время работает, и даже когда находится дома, по ее глазам всегда видно, что мысленно она где-то в другом месте. Ее так раздражают наши «примитивные вопросы», что я перестал спрашивать ее о чем-либо.
На самом деле меня это не беспокоит. Я уже не ребенок, теперь мать мне больше не нужна так, как раньше. И вообще, с тех пор, как она взяла в дом Прию, все стало намного проще.
На самом деле это безумие, что служанка — Отброс, последний человек, которому может быть интересна моя жизнь, относится ко мне с большей теплотой, чем моя собственная мать. Каждый раз, когда я тайком пробираюсь вниз и разговариваю с Прией, мне становится легче, и пустота внутри меня как будто уменьшается.
Иногда мне интересно, все ли испытывают такое чувство, но об этом просто никто не говорит.
Однажды я спросил Прию, было ли ей когда-нибудь настолько грустно, словно печаль засела глубоко внутри. Она рассмеялась и сказала, что чувствует постоянную грусть каждый день, каждую секунду.
— Покажите мне такого Отброса, который этого не чувствует, — ответила она. — Знаете, как часто я вижу свою семью? Раз в месяц. Знаете, что мы делаем, оказавшись вместе? Обнимаемся, чтобы согреться, и пытаемся не слишком много думать о еде.
Ей не положено делиться такими вещами со мной, но я ничего об этом никому не сказал. На самом деле, это не ее вина. Отбросы часто свирепы и непредсказуемы; это часть их природы. Они живут на задворках общества, потому что не способны стать цивилизованными, добрыми, культурными. Во всяком случае, так говорит мать.
Вместо того, чтобы ощущать пустоту, которую, как я полагаю, мама чувствует все время, я испытываю тревожное посасывание в животе — особенно когда думаю о той девушке-канатоходке. Это должно быть радостное возбуждение, потому что моему скучному существованию придет конец. Я, наконец, куда-то выйду и чем-то займу себя. Я очень давно не испытывал такого восторженного предвкушения.
Как только Сильвио ушел, Грета присела рядом со мной на пол и мы крепко обняли друг друга. Мы ничего не говорим, — что тут скажешь? — просто бесконечно долго сидим вот так, обнявшись, прежде чем, в конце концов, я медленно заставляю себя подняться и отправиться в лазарет. Я чувствую напряжение в каждой мышце, отчего мне трудно идти, и я, сгорбившись от боли, медленно передвигаю ноги. К счастью, ребра, видимо, целы.
Амина бросила на меня оценивающий взгляд. На моем теле расцвели синяки, вся моя талия — сплошной воспаленный фиолетовый цвет.
— Он повел себя очень умно — бил туда, где синяки не будут видны, где они будут скрыты под костюмом, — с горькой усмешкой замечает она. — И он ударил тебя достаточно сильно, но избежал внутренних повреждений или переломов. — Амина внимательно смотрит на меня. — Сильвио бережно относится к своему имуществу, и это хорошо. Как только ты теряешь свою ценность в его глазах, вот тогда начинаются настоящие проблемы.
Я смотрю на Грету. Под огромными синими глазами залегли черные тени. Тревожный взгляд делает малышку очень взрослой. И не скажешь, что ей всего шесть лет.
— Скорее поправляйся! — умоляет она. — Если он хочет заставить меня выйти на арену, я не смогу сделать этого без тебя.
— Я буду в порядке к началу выступления, Грета, обещаю тебе. Правда, Амина? — пытаюсь я успокоить ее.
— Ты будешь здорова как лошадь, — соглашается Амина, но тут же мягко добавляет: — Ты же понимаешь, что в какой-то момент тебе все же придется выйти на канат самостоятельно, Грета? — говорит она и вздыхает. — И Хоши не всегда будет рядом.
Грета храбро кивает, но ее нижняя губа снова дрожит.
— Еще нет, — твердо говорит она. — Пока нет.
Ей кажется, что если повторять фразу, она станет фактом. А я думаю о том, что имеет в виду Амина. Однажды Грета заменит меня? Или когда-нибудь я погибну и Грета останется одна? И то и другое, наверное.
Меня наполняет чувство сильного разочарования. Привычное осознание того, что мы застряли здесь навечно, попали в рабскую зависимость и лишены всякой надежды на будущее. Появившись на свет, Отброс становится самым низшим из всех низших — существом, попираемым ногами Чистых, их господством и доктриной, которая определяет нас как грязный, бесполезный осадок на дне общества, тогда как его элита, Чистые — лучшие, добродетельные, самые достойные — поднимаются вверх по общественной лестнице к своим законным местам во главе мира.
Чистые думают, что Отбросы всегда были подонками, что нам присущи подлость и невежество, но это неправда. Это они сделали нас такими, козлами отпущения за все грехи мира. Прошло уже более ста лет с тех пор, как правительство организовало нападки на иммигрантов и этнические меньшинства страны, обвиняя их во всех бедах. Раньше в Англии равные возможности были доступны для всех. Такие люди, как мы, были врачами, полицейскими, учителями, судьями, однако дальше последовал сокрушительный провал.
Сначала они разделили нас. Переселили всех, кто не являются чистокровными англичанами, в трущобы на окраинах городов. Потом ограничили доступ к школам и больницам, к хорошей работе и любой надежде на будущее.
Как же невыносимо тяжела жизнь в трущобах! Никогда не забуду ощущение холода и сырости, несмотря на то, что я с трудом могу восстановить в памяти лица моих близких. Там нет электричества или отопления, протекают крыши, повсюду грязь и огромные крысы, которые расхаживают словно хозяева мира. Люди работают за скудную порцию еды, и в большинстве своем привыкли жить впроголодь. Доступная работа исключительно черная, тяжелая, принижающая человеческое достоинство, та, которую сами Чистые выполнять не хотят.
Цирк появился через несколько лет после трущоб. Сначала это был обычный цирк, где выступали специально обученные Чистые, но затем для выполнения наиболее опасных трюков туда взяли пару Отбросов. Когда один из них умер, в новостях и социальных сетях поднялась небывалая шумиха. Однако она не носила отрицательного характера… оказалось, что многие Чистые были довольны этим, и цирк внезапно сделался еще более популярным. Туда брали новых Отбросов, номера становились все опаснее, а число смертей постоянно увеличивалось. Чем больше смертей случалось, тем популярнее становился цирк. Вскоре он превратился в самый богатый и самый успешный цирк в мире.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments