Черная Пантера. Кто он? - Джесси Дж. Холланд Страница 11

В сумерках на заднем дворе королевского дворца в Ваканде начала собираться толпа. О том, что вскоре квинджет Т’Чаллы приземлится на родине, никто не объявлял, но каким-то образом слухи уже распространились по всей вакандийской столице.

Увидев из иллюминатора тысячи радостных людей, ожидавших его приземления, Т’Чалла покачал головой. Квинджет мягко опустился на землю, и собравшиеся вакандийцы дружным ревом приветствовали его – им хотелось увидеть, как молодой правитель возвращается из своей первой успешной поездки за границу в роли короля.

– Как они узнали? – полушутливо нахмурившись, спросил Т’Чалла на хауса, родном языке «Дора Милаж». Накия, сидевшая в той же кабине, старалась сделать вид, что она ни при чем.

– Они просто скучали по вас, Бесценный, – девушка не смогла скрыть искорку в глазах.

Она открыла крышку люка и выглянула наружу. Окойе и Накия уже переоделись в традиционное легкое обмундирование бойцов «Дора Милаж», вооружились короткими мечами, а на спину повесили длинные винтовки. Окойе не сняла полюбившиеся ей красные солнцезащитные очки, которые она позаимствовала у одного из работников посольства.

Они продолжали говорить на хауса, зная, что в противном случае пилот подслушал бы, что они обсуждают.

– Долгие годы Черная Пантера не покидал границ своего королевства, да еще и так… громко. Думаю, они просто волновались за вас, – продолжала Накия.

– Как и мы, Бесценный, – впервые с момента приземления заговорила Окойе. – Ввязываться в драку на чужой земле – возможно, не лучшая идея для короля Ваканды, как и приказ телохранителям защищать кого-то еще, кроме его королевского величества.

– Ты правда думаешь, что мне угрожала опасность? – Т’Чалла откинулся в кресле и нахмурился. – Неужели ты хоть на секунду могла предположить, что мне в этой ситуации была нужна помощь?

Женщины переглянулись.

– Нет, Бесценный, – тихо ответила Окойе.

– Нет, мне не нужна была помощь. Я дал вам самое важное задание – убедиться, что Уоллманы, которых почтила присутствием сама Богиня Пантера, не пострадали. Вы подвергаете сомнению мое решение?

Накия уже открыла рот, чтобы ответить, но заметила взгляд Окойе и осеклась.

– Разумеется, нет, Бесценный, – ответила за нее Окойе.

Т’Чалла скинул пиджак и вышел из корабля навстречу восторженным крикам.

– В следующий раз, Накия, когда мы не будем знать о местонахождении короля, ты, может быть, подумаешь о последствиях, особенно учитывая, как американцы отреагировали на его помощь, – тихо проворчала Окойе, пока они выходили из квинджета вслед за королем, махавшим толпе.

– Наш народ короля обожает, – прошептала в ответ Накия, параллельно оглядывая толпу, чтобы убедиться, что опасности нет. – Особенно после визита в Америку, раздираемую изнутри противоречиями. Я решила, что надо будет ему об этом напомнить. А ты, кажется, злишься вовсе не поэтому.

– Поговорим позже, – прошипела Окойе.

Вакандийские подданные ревели от восторга, пока Т’Чалла пробирался сквозь толпу. Детям он шептал благословения, кладя ладонь на головы тем, кто вставал на колени, а с теми, кто пытался пролезть вперед и дотронуться до него или костюма, здоровался за руку.

– Пантера! Пантера! – скандировала толпа по-вакандийски.

Когда Т’Чалла проходил через дворцовый сад, ему навстречу выбежала маленькая девочка с букетом цветов. «Дора Милаж» обменялись озабоченными взглядами, но король только отмахнулся.

– Ты сама их собирала, дитя мое? – спросил Т’Чалла, взяв в руки и осмотрев букет африканских фиалок. – Они просто чудесны.

– Спасибо, Пантера, – прошептала девочка, не решаясь поднять взор.

Т’Чалла наклонился, взял девочку за подбородок и запрокинул голову так, что они встретились глазами:

– Я не бог, малышка. Я просто человек, такой же, как любой другой, который может говорить с Богиней Пантерой. Я дышу, плачу, сплю – совсем как ты.

Однако страх в глазах девочки не исчез, и она, спотыкаясь, произнесла:

– Да, Пантера.

Т’Чалла вздохнул, отпустил девочку и махнул рукой ее родителям, ждавшим поодаль.

– Она до конца жизни будет вспоминать день, когда ее благословил сам Пантера, и всем будет рассказывать о нем, – прошептала Накия на ухо королю и вместе с Окойе последовала вслед за правителем во внутренние покои, прочь от толпы.

У двери королевской спальни, рядом с огромной эбонитовой тотемной статуей пантеры, которая традиционно обозначала вход в личное пространство короля, стояли на страже две женщины в струящихся рубашках кенте. Старшая из них уверенно, но со сдержанной грацией приблизилась к Т’Чалле. Ее длинные седые волосы развевались от порывов легкого ветерка. Коротко подстриженные волосы второй, более молодой, женщины были уложены и украшены небольшой серебряной тиарой. Она приблизилась к Т’Чалле с той же уверенностью, но при этом с порывистостью и воинственностью, присущими неопытной юности.

– Мама! Шури! Я не ожидал, что вы так быстро придете меня поприветствовать, – Т’Чалла заключил королеву-мать в объятия и крепко прижал к себе.

Потом он попытался игриво пихнуть Шури, но та, смеясь, уклонилась от тычка и шлепнула его по руке.

– А чего ты ожидал после того, как мы лицезрели тебя под шальными пулями в Америке? – засмеялась Шури. – Я уже задумалась над тем, как оформить тронный зал в своем вкусе.

Королева-мать, Рамонда, посмотрела на нее с осуждением:

– Шури, это совсем не смешно! Т’Чаллу могли серьезно ранить, – через плечо она взглянула на приближающихся Накию и Окойе. – А где же были «Дора Милаж», пока их король отражал шквал пуль?

Накия опустила глаза в пол, в то время как Окойе осталась бесстрастной. Т’Чалла оглянулся на девушек, а потом повернулся к матери:

– Они делали то, что я им приказал. А вообще предлагаю обсудить это позже, мама. Мне нужно переодеться и подготовиться к встрече Совета по безопасности. Можно пригласить вас на ужин после заседания Совета?

– Разумеется, – Рамонда посмотрела на Шури. – А ты, доченька? Ты сегодня вечером занята?

– Ну, думаю, я могла бы освободить вечерок, – обиженно произнесла Шури. – Тем более что в Совете по безопасности мне не нашлось места.