Леонхард фон Линдендорф. Барон - Юрий Корнеев Страница 11

– Отольешь – и займись другими делами. Я ее испытаю. Если меня все удовлетворит, отольешь еще две.

– А я уже заказал медь и олово на бронзу для двух кулеврин. Для первой-то у меня и своего материала хватит.

– То, что заказал, – это хорошо. Закажи еще на две-три. И еще свинца, и побольше.

– Закажу. Но очень уж он дорогой.

– Ничего, не обеднею. И если встретится где порох, то бери сколько дадут. Что с лафетом?

– Заказ разным плотникам сделал. Обещали завтра все подвезти.

– Вот и прекрасно. Соберешь лафет, устанавливай на него сразу кулеврину, как только она остынет. Ты внутри ствол отшлифовать не забудь.

– Обижаете, ваша милость. Я все-таки мастер.

– Ну ладно, ладно… Как все будет готово – дай знать. Удачи тебе.

Мы развернулись и отправились в город. Да, именно город. Верну я ему все-таки его статус. Зачем мне еще одна деревня? У меня их и так много. А я там и не был ни разу за всю свою жизнь. Вернее, Лео не был. А я тем более. Нет, конечно, надо будет как-нибудь заскочить в какую-то из них: посмотреть, как мои крестьяне живут. Да и налоги им надо бы уменьшить. Сейчас они отдают мне треть урожая. И это еще по-божески. Некоторые сеньоры вообще половину забирают. Вот и мрет народ с голоду. А мне этого не надо. Пусть лучше их будет побольше, тогда и налогов платить они будут больше. Простая арифметика. Так что хватит мне с них и четверти. Да и деньги у меня пока есть. А если смогу наладить производство стали, то в золоте купаться буду.

Вернулся в ратушу как раз к обеду. Хотя где тут можно пообедать, я до сих пор не выяснил. А питать мой молодой организм надо усиленно. А то и на барона-то совсем не похож. Нет, для окружающих-то я все рано барон и их сеньор. Маленький или большой, худой или толстый – не важно. Важен собственно статус. Но я и сам должен чувствовать себя их сеньором. А вот с этим пока проблема. До сих пор не могу привыкнуть к тому, что я взрослых и заслуженных людей называю просто по имени, а они меня – «ваша милость». Как-то коробит. Но по-другому нельзя, не поймут. Велел Элдрику организовать обед, а сам отправился к Гюнтеру. Тот сидел за столом в своем кабинете, просматривая какие-то бумаги.

– Привет, Гюнтер. Как у тебя дела?

– Здравствуйте, господин барон. У меня все нормально. Вот просматриваю списки вашего нового имущества.

– Есть что интересное? Дай-ка взглянуть.

Он протянул мне бумаги:

– Вот на этих трех листках – то, что на складах бургомистра. На этих четырех – что конфисковали у членов магистрата. Дома свои они уже выкупили, но со складов мы у них все выгребли. Ведь вы разрешили им выкупить только их дома, а не все имущество.

– Правильно, Гюнтер, так их! – И я рассмеялся.

– Ваша милость, простите меня… может, я и не прав, но не слишком ли вы – по десять гульденов каждому кнехту? Им бы и по одному за глаза хватило.

– Гюнтер, самому жалко. Сам полночи ворочался, заснуть не мог, – по-другому с этим сквалыгой нельзя, не поймет, – но они и в самом деле заслужили. Ведь мы сюда шли умирать. Никто не знал, что так получится и мы так легко сможем захватить город. И ни один не сбежал, не струсил. Преданность и храбрость надо поощрять. Так что все правильно я сделал. А о деньгах не жалей, еще будут. Вы, кстати, со своими домами что с Куртом решили?

– Решили взять деньгами. Все равно нам привычней жить в замке. Зачем нам дома в городе?

– Ну, дело ваше.

Я стал просматривать бумаги. Чего только не было на этих складах… Конечно, больше всего – металла, особенно у бургомистра, но и других товаров было полно. Металл ведь не только продавался за деньги, но и менялся «по бартеру».

– Так, Гюнтер… Продавать со складов пока ничего не надо. Все может пригодиться. Особенно оружие и ткани. Порох в четырех бочонках на складе бургомистра – уже смешанный?

– Да, господин барон.

– Отправь его сегодня же в замок. И пусть там с ним поосторожней, а то без родового поместья меня оставят. Пусть запрут его в дальнем углу замка, в каком-нибудь сарае. И половину свинца отправляй туда же. Что-то свинца у него много, аж две тысячи фунтов.

– Крышу хотел себе покрыть свинцом.

– Совсем сбрендил, он же ядовитый…

– Почему это ядовитый? – удивился Гюнтер. – Совсем не ядовитый. У многих знатных людей крыши свинцом покрыты.

Да, что-то я туплю. Откуда им знать, что свинец здоровью очень не благоприятствует? А крыши сейчас свинцом крыть – самый шик. Именно потому, что это дорого. Всегда так было. А со своими сентенциями надо бы поосторожнее, а то ляпну еще что, для меня и моего времени безобидное, а меня – на костер.

– Ядовитый, ядовитый. Так писал еще арабский ученый и врач Абу Али ибн Сина, известный нам как Авиценна. А ему верить можно. – Так, надо уводить разговор в сторону, а то сейчас как прицепится, он ведь известный зануда… – Кстати, жить нам здесь, я думаю, предстоит довольно долго. Я, правда, свой дом продавать не собираюсь, но одному мне там будет скучно. А вы, как я понял, собираетесь с Куртом жить здесь?

– Ну да. У меня в соседней комнате и кровать есть.

– Вот-вот, об этом и хочу сказать. Организуй и в мою комнату кровать с матрасом и подушкой. И одеяло чтоб было. И чистое постельное белье. И не дай бог, если я хоть одного клопа там найду: всем не поздоровится. И еще. Я сегодня, на похоронах отца, дал обет – каждый день мыться.

– Да, серьезный обет, – проговорил он, – я помню, как вас ловили по всему замку, чтобы помыть. А что же нас с Куртом не позвали на похороны?

– Отец Магнус решил поспешить. Жарко, сам понимаешь. Кнехтов-то еще раньше похоронили. Так к чему я это… Так вот, дал я такой обет, и исполнять его придется. Поэтому организуй мыльню где-нибудь на первом этаже в отдельной комнате. А еще я приказал мыться всем своим людям, не реже одного раза в неделю. С мылом и мочалкой. Вас с Куртом это тоже касается. Так что организуй мыльню и для кнехтов. И чтобы все одевали чистое белье. И одежда у всех и всегда должна быть чистой и опрятной. Это что касается моих людей. Теперь касательно жителей города… Пиши указ. «Запрещается выливать помои и выбрасывать мусор на улицы. Кто будет в этом замечен, с того взимается штраф в размере одного гульдена. Все помои и отходы должны вывозиться золотарями рано утром за город в специально отведенное место. Мусор также. Сточные канавы вдоль улиц должны быть прочищены, углублены и накрыты деревянными решетками, и предназначены они не для помоев, а для стока дождевых вод». Оформи это позаковыристей, и завтра глашатай пусть весь день зачитывает этот указ на всех перекрестках. И заниматься всем этим придется тебе как моему наместнику в городе. Так что подобрал бы ты себе помощников… Но это дело твое. Спрошу все равно с тебя, и спрошу строго. Ну, я пошел к себе. Не забудь про кровать.

У себя в комнате на столе я обнаружил свой обед завернутым в холстину, чтобы не остыл: горшок с той же кашей и огромный кусок мяса. Рядом стояли два кувшина – с вином и водой. Ну и пустая кружка, конечно. На завтрак вино, на обед вино, на ужин вино. Споить они меня хотят, что ли? Вообще-то народ здесь пьет пиво, но мне пиво нельзя. Благородные должны пить вино. Пиво – напиток плебеев. Благородным его пить невместно. Хотя я бы сейчас с удовольствием выпил кружечку… Ан нет, мне и пиво нельзя. Моему тощему организму и пиво и вино противопоказаны. Но и сырую воду лучше не пить. Так что буду вино разбавлять водой. Пить-то что-то надо. Потом вызову к себе какую-нибудь травницу и попрошу у нее какой травы для заварки… Нет, лучше сам к ней схожу. А то обидится и подсунет что-нибудь – потом с горшка не слезешь. Все равно идти к сапожнику.