Властелин Сонхи - Ирина Коблова Страница 11

– Не сомневаюсь, при ваших способностях это проще простого, – подхватил Чавдо. – Вы шутя узнаете главную тайну магов, которую они хранят, как зеницу ока – вам это по плечу. А мы с госпожой запасемся терпением и подождем. Будет лучше, если вы сами доберетесь до скрытой от непосвященных истины.

Шнырь дожидался господина за воротами резиденции Светлейшей Ложи. Волшебному народцу не подойти к этим хоромам ближе, чем на сотню шагов, но ему закон не писан: благодаря чарам господина он мог сидеть на корточках возле арки с позлащенными решетчатыми створками и корчить рожи проходящим мимо волшебникам. И ничего ему не сделается, и никто его не увидит… Сам забоялся и перебежал на другую сторону улицы, подальше от логова экзорцистов.

Тейзург вышел оттуда вместе с большой компанией магов, но приотстал и велел Шнырю выследить Крысиного Вора, а потом пустился догонять остальных. Даже к лучшему, что не взял с собой: маги были один другого страшнее, и ежели кто из них в тебя шарахнет, мало не покажется.

На шее у Шныря висел мешочек, в котором была зашита прядь рыжих волос и клок серой кошачьей шерсти: благодаря чарам, наведенным в эти ошметки, он без труда разыщет их обладателя.

Гнупи то семенил, жмурясь и пригибаясь, то, разогнавшись, залихватски скользил по наледи в своих деревянных башмаках. Ветер норовил сбить его с ног, в рукава и за шиворот зеленой суконной курточки набивался снег. Этак он и к полуночи Крысиного Вора не сыщет: тот водит дружбу с самим Северным Псом, который, небось, открыл для него коридор посреди метельной круговерти. Там, где идет Хантре, ветер стихает, а за спиной у него опять затевает свою бешеную свистопляску – разве за ним угонишься?

Шнырь уже потерял надежду выполнить господское поручение – видать, придется ему, сиротинушке, до завтрашнего утра ковылять по сугробам! – когда метель угомонилась. Город под снежным одеялом словно погрузился в дрему, светились тусклой желтизной залепленные белыми хлопьями окошки, из труб в меркнущее пасмурное небо валил дым – повсюду растопили камины и печки. Шнырь помчался во всю прыть, оставляя на нетронутом пушистом покрове цепочку маленьких следов – для стороннего наблюдателя только она и выдавала его присутствие.

Вот и рыжий. Капюшон куртки откинут, физиономия злобная, озирается по сторонам, точно высматривает, кого бы пристукнуть. Внезапно перекинулся в большого дикого кота с кисточками на ушах и целеустремленно рванул с места, а Шнырь за ним.

Долго бегать не пришлось, вскоре Крысиный Вор остановился и вновь обернулся человеком. Гнупи притаился за углом. Ему хотелось подобраться ближе, там было жуть до чего интересно: вдребезги разбитая витрина захудалой колониальной лавки, из сугроба торчит крокодилий хвост, а другой сугроб тихонько мычит, словно под ним есть кто-то живой – но соглядатай опасался, что маг его заметит.

Под снегом оказалась девица в изодранной одежке, растрепанная, посиневшая от холода, с лиловым от синяков опухшим лицом. Хантре закутал ее в шерстяной плед, который достал из своей кладовки.

– Я убил твои амулеты. Все, какие были, – голос крысокрада звучал отрывисто и неприязненно. – В ближайшее время не держи при себе никаких амулетов. Тебе сейчас нужен очень хороший лекарь. Я отвезу тебя к лекарке под дланью Тавше, но перед этим поклянись богами и псами, что не причинишь вреда ни ей, ни ее ребенку, и не попытаешься похитить ни ее, ни ребенка, и не станешь никому в этом помогать. Ты Хенгеда Кренглиц, овдейский агент. Ты ведь знаешь, кто такая Зинта и с кем она живет.

– Тогда отвези меня к другому лекарю, – слабо и хрипло, но тоже с неприязнью промолвила девица.

– Другой не справится. У тебя травмированы внутренние органы и сосуды, заражение крови уже пошло.

– Мразь… Будь ты проклят…

– Это не я на тебя напал, – огрызнулся Хантре после заминки – как будто до него не враз дошло, что все эти заслуги она приписала ему. – Я убил амулеты, чтобы атака не повторилась, и обезболил, насколько сумел. Ты поклянешься? Я не стану подвергать риску Зинту.

– Тогда что случилось? Амулеты взбесились, на меня налетело чучело из витрины… Потом все закончилось, и лечебный амулет мне помогал, пока не появился ты.

– Не взбесились, это Дирвен перехватил над ними контроль. Наверное, сейчас он отвлекся на что-то другое. Если ты видела надпись в небе – тоже его работа.

– Дирвен мразь, гаденыш паршивый…

– С этим не спорю, но у нас мало времени, – перебил Хантре. – Поклянешься?

– Да. Клянусь богами и псами, что не стану вредить ни Зинте, ни ребенку Зинты. И никому в этом содействовать тоже не стану. Достаточно?

Оглянувшись через плечо, маг позвал:

– Шнырь!

Соглядатай отпрянул за угол.

– Шнырь, я знаю, что ты здесь! Иди сюда!

– Чего тебе, ворюга рыжий-бесстыжий? – проворчал гнупи, бочком подходя к магу.

– Побудь с ней, пока я найду экипаж. Я использовал обезболивающее заклятье – присмотри, чтобы оно не ослабло. Сама она без амулетов не справится.

– Дурак ты, рыжий, – снисходительно фыркнул Шнырь. – Уже с полгода в Сонхи живешь, а того не знаешь, что черноголовый народец не может поддерживать заклятья, сплетенные людьми. Это тетушка тухурва смогла бы, тухурвы много чего могут, а ты нашел, к кому с этим подкатиться, да еще и крыску мою в тот раз…

– Ладно, понял, – оборвал маг. – Тогда просто посиди с ней.

– Хе-хе, так я и стану твои приказы выполнять! – взвизгнул гнупи, с вызовом глядя снизу вверх на выпрямившегося человека.

– Если я о чем-нибудь попрошу твоего господина, он это сделает. Например, оставит Шныря без сливок на целый месяц.

– Шантажист! Про тебя и господин говорит, что ты шантажист под ангельской маской, хотя я не знаю, что это такое, а он рассказывал, что однажды ты шантажом и обманом заставил его утопить в океане сокровище!

– Не помню. Может, и было. Присмотри за ней.

Он уложил Хенгеду на тюфяк, который добыл из своей волшебной кладовки, укрыл сверху ватным одеялом, а потом перекинулся в кота и унесся стрелой в ту сторону, откуда явственнее всего доносился городской шум.

Шнырь остался возле скорчившейся на боку избитой барышни. В человеческих сказках, ежели девица в беде, ей на выручку обычно приходит разлюбезный кавалер, который после на ней женится. А этой, вишь ты, не повезло – ее взялся спасать злющий Крысиный Вор. Может, если бы подольше тут полежала, на нее бы набрел кто-нибудь получше рыжего грубияна? Но могла бы и околеть от холода, в драной-то одежонке.

Смеркалось. Прохожих не было, в трех-четырех окрестных домах кто-то опасливо выглядывал из-за занавесок – и больше никаких очевидцев.

Просто так сидеть возле Хенгеды было скучно, и Шнырь затеял лепить снеговика – уж это дело он любил! Живо скатал из липкого снега три шара, а глаза сделал из монеток, которые нашел среди раскиданных вокруг лоскутьев. На голову нахлобучил старую соломенную шляпу – она тоже валялась в снежном месиве.