Копье и кровь - Алексей Корепанов Страница 11

– И все-таки, где гарантия, что вы не сцапаете меня у трапа?

– Сейчас поклянусь тебе самой страшной клятвой, – усмехнулся палатинец. – А в подтверждение отрежу и сжую собственное ухо. Кончай этот детский сад и иди на массаж. Если уж на то пошло – зачем тебя хватать у трапа? Сигнал капитану – и ты будешь заблокирован в собственной каюте… Только не дергайся, – добавил он, заметив непроизвольное движение Криса. – Ты же устройство галер изучал в Стафле, знаешь, что при необходимости можно в любом месте создать изолированные отсеки. Я за время нашего с тобой разговора уже успел бы такой возможностью воспользоваться. И доступ к шлюпке был бы уже заблокирован. Когда закончим разговор, можешь и дверь проверить, и сезам [21]. Кстати, о шлюпке. Не стоит лезть в нее, это тебе лишние хлопоты. И, между прочим, все издержки, связанные с ее поиском и доставкой в космопорт, тебе придется оплачивать из собственного кармана. Плюс штраф. Солидный штраф… Если эти деньги тебе не нужны, отдай их лучше в какой-нибудь благотворительный фонд.

– Ладно, – сказал Габлер. – Может быть, я действительно нуждаюсь в релаксе.

– Приятно слышать разумные речи, – улыбнулся Шацкий, и в этой улыбке, кажется, участвовали и глаза. – И учти: Лок не будет сообщать беллизонцам, что прилетишь именно ты. Просто скажет: Император посылает своего представителя, чтобы кое-что обсудить. И все. Ни слова о том, что эта встреча связана с вашим полетом на Аполлон. Да Лок и понятия не имеет об этом полете. Если жрецы узнают, что прибываешь именно ты, Кристиан Габлер, у них же сразу возникнет вопрос: а почему без Анизателлы, если миссия на Аполлоне закончена? И что еще можно по этой теме обсуждать, когда все уже оговорено? Значит, Копье раздобыть не удалось? В общем, заранее нагнетать не стоит, иначе они такое могут учудить, что тебе уже ничто не поможет. А так расскажешь все как есть и удалишься. Лок прикроет. Да там и не только Лок будет, об этом я позабочусь. Нам кадры терять ни к чему.

– Ну, не знаю… – пробормотал Габлер.

Дело оборачивалось так, словно он действует не самостоятельно, а послан выполнять задание грэндов, и это было ему неприятно. Но чему именно тут возражать?

– Зато я знаю, – бодро сказал Шацкий. – Все, разговор окончен. Беспокоить больше не буду. Как только почувствуешь желание приступить к работе – дай знать. Работы хватает и помимо Нова-Марса.

– Что, на Гемере автохтонов никак не удается усмирить? – спросил Габлер, вспомнив свой разговор с долговязым Знатоком, который заменял в их двадцать третьей вигии отпускника Рыжего Мариса.

Шацкий поднял бровь:

– Откуда инфа?

– Говорил кто-то… – не стал указывать источник инфы Крис.

– Там все под контролем, – жестко сказал палатинец. – А те, кто много говорит, рискуют нарваться на большие неприятности.

«Все с вами понятно, небожители», – подумал Габлер.

Что ж, с иллюзиями было жить легко, но время иллюзий прошло.

– Вот еще что, Солтио, – медленно начал он. – Насчет Низы… Даллиа Анизателлы…

Крису почудилось, что взгляд Шацкого чуть изменился. Мелькнула в нем какая-то настороженность. Или дело тут было в воображении? Обвинять грэнда в смерти Низы было бы глупо, и Габлер делать это не собирался.

– Ну, говори, – поторопил его Шацкий.

– Они же должны ее похоронить по своему обряду. Надо как-то передать им тело… Меня обязательно спросят.

– Ее кремировали на Аполлоне, – сообщил палатинец. – Сам знаешь, с инфекциями шутки плохи, тем более с неизвестными. Решение принимала медслужба легиона, нас уведомили постфактум. Так и объяснишь.

Это прозвучало убедительно.

«Может, все дело во мне? – думал Габлер, глядя в опустевшее серое пространство озы унидеска. – Может, я стал слишком мнительным? Это Эрик виноват, это из-за него я во всем теперь подозреваю обман…»

Тем не менее, выключив унидеск, он первым делом проверил дверь каюты. Дверь отъехала в сторону без проблем, но Крис на этом не успокоился. Он достал из сумки пилочку для ногтей и проделал ту же процедуру, что уже проделывал на борту «Суллы» – подковырнул незаметную крышку, встроенную в переборку у самого пола. Привел в действие сезам и несколько секунд смотрел в открывшийся люк. Спасательная шлюпка была на месте, и можно было хоть сейчас покинуть галеру. Такое решение претендовало бы на звание самого глупого – «Марк Фурий Камилл» не дошел еще не то что до окрестностей Нова-Марса, но и до саба.

Закрыв люк, Габлер вновь взял унидеск. Немного покопался в нем и извлек гладкий кубик блока определения местонахождения. Конечно, эта операция не превращала его в невидимку, но поиски, в случае чего, могла затруднить. Едва он поставил панельку на место, как унидеск залился трелью. Вероятно, Солтио Шацкий собирался дать ему еще какое-нибудь наставление.

Но это был не Шацкий. В озе возникло узкое лицо риголки Лили Акимжанов.

– Как твои дела? – спросила она.

Крис вспомнил, что вчера, в «Аннушке», дал ей свой номер. Впрочем, она и без этого могла бы найти номер – ведь веронцы просматривали его унидеск и карды.

– Лечу куда хочу, – усмехнулся он, повторив свои вчерашние слова.

– И в стаю лезть не стану, – закончила риголка. – Не передумал?

Габлер посмотрел ей в глаза и сказал:

– Мы летим в разные стороны, Лили.

И понял, что не желает, чтобы она уходила со связи. Говорить, говорить… Но о чем? С хошками все было просто – им разговоры ни к чему, они получали деньги за другое. Единственной женщиной, с которой получилась долгая беседа, была Низа. Там, на бриге, летевшем к Аполлону. А теперь он просто не находил не то что слов – не находил темы. Правда, случается ведь и такое, что хорошо и помолчать вдвоем.

Ему казалось, что Лили тоже не стремится прекращать разговор.

– Мы же не камни, брошенные чьей-то рукой, – сказала она. – И не пули. В любой момент мы можем повернуть в другую сторону.

– Или даже полететь навстречу друг другу, – добавил Габлер.

Зеленые глаза вспыхнули.

– Было бы желание, Кристиан. Удачного полета! – Последняя фраза прозвучала двусмысленно.

Лицо риголки исчезло, но в пространстве озы он словно продолжал видеть два изумрудных пятнышка.

И все-таки ему с ней было не по пути…

Как и с грэндами. Он не собирался возвращаться к ним. Но Шацкий не должен знать об этом. До тех пор, пока он, Габлер, не решит, что же делать дальше. А у него на этот счет было соображений пока не больше, чем коньяка в пустом стакане…

* * *

Вероятно, термы, массаж и приятная спокойная музыка все-таки помогли – когда галера, пройдя через саб, оказалась в системе Сильвана, Габлер уже не проверял, открывается или нет дверь каюты, и не помышлял о том, чтобы воспользоваться спасательной шлюпкой. Прежние страхи оставили его, и он теперь больше думал о предстоящем разговоре с кем-то из служителей Триединого.