Рай: правила выживания - Елена Рома Страница 11

Час от часу не легче. Ассей какой-то…

– А на ногах? Тоже что-то мьенговское?

– Нет. На ногах были его любимые ботинки – специальные, почвозащитные, на гравиконтроле.

– На гравиконтроле?

С такой обувью мне еще сталкиваться не приходилось.

– Да, их делают только по заказу. У меня тоже такие есть. Показать?

– Конечно. Может, их придется брать с собой как образец…

– Нет, просто брать и пользоваться, – не согласилась Маша. – В них очень удобно, и мьенги оценят.

Она вытащила свою пару из шкафа, раздвинув дверцы, и я занялась разглядыванием обуви уникальной конструкции. Принцип работы гравиконтроля так и не уяснила, но чисто внешне ботинки были завлекательные. Яркого неоново-зеленого цвета, с серыми шнурками-регуляторами и серой же подошвой из незнакомого мне материала.

– У твоего отца – такие же? Тоже зеленые?

– Да, только у него цвет травы, а шнурки голубые.

Ну, хоть что-то… Рассеянно окинув взглядом содержимое шкафа, я подумала – а пусть Маша сама соберет вещи, необходимые в экспедиции на Зеленую планету. Она, как-никак, дочь биолога, тем более, и вещи все – ее…

Вернувшийся с печеньем Бьорг застал момент, когда Маша с энтузиазмом рылась в своем гардеробе.

– Мария, а вы очень дотошная, – похвалил он меня. – Я попросил просмотреть все записи. Петров в самом деле был исключительно в ассее и своих уникальных ботинках.

Я и не сомневалась, что нас слушают. Но не съязвить не смогла.

– Что вы говорите? И даже без… носков?

– Машенька, – меня он проигнорировал, – а что у нас с чаем?

– Ой, а вы проходите сразу на кухню. Там чайник.

– Разрешаете?

– Конечно. Я скоро к вам присоединюсь.

На самом деле, присоединиться она смогла не так уж скоро, Бьорг успел выпить свою чашку, а я – выслушать кучу наставлений, как вести себя со студентами и преподавателями академии, чтобы они ни в коем случае не догадались, что в теле Маши другой… точнее, другая.

Все это ерунда. Нет тела, нет дела, что в данном случае для меня означало: пока я еще в себе, надо выяснять совсем другие вопросы. Сейчас в приоритетах были: сведения о Зеленой планете, срок обмена телами, и с чего мне начинать поиски Петрова.

– Что сообщил советник по культуре про исчезновение Петрова?

– Да ничего особенного. Петров свободно перемещался по всему первому континенту, но раз в неделю обязательно появлялся в посольстве-представительстве. Никто за ним специально не следил.

– Вы имеете в виду людей или мьенгов?

– Людей, естественно. Про мьенгов я вообще ничего сказать не берусь.

– То есть, когда Петров не вышел на связь с Тахонгом, он уже неделю не общался ни с кем из посольских, и пропасть, теоретически, мог когда угодно?

– Верно, – неохотно ответил Бьорг.

Задача усложнялась.

– Я напоминаю, что контакты с нашим человеком – только в исключительных случаях. Но поговорить с ним в рамках беспокойства дочери об отце вам не возбраняется.

– И с остальными людьми на планете, – тут же добавила я.

– Безусловно.

– И что, вот эти студенты, которые надежда Земли, будут перемещаться так же свободно?

– Почему так же? А вы на что?

– Мне разорваться на шестнадцать частей? То есть, на семнадцать, поскольку поиски Петрова никто не отменял?

– Мы не можем поставить на студентов импланты с биолокацией.

Это он вовремя сказал, надо самой побеспокоиться и кое-что прикупить.

– Я вас слушаю и удивляюсь. Мы не можем то, мы не можем это…

– Это Рай. Мы связаны договором с мьенгами, и… Секретная служба тоже не всесильна.

– Неужели? Какие приятные новости я узнаю. Ладно, когда произойдет обмен телами?

– Завтра.

– Хорошо. Я хочу получить обещанные дела студентов и пообщаться с Машей. Возможно, она всех их знает.

– Пожалуйста, общайтесь. В вашем распоряжении вся ночь.

– То есть, до завтра вы оставите меня здесь?

– Почему же оставлю? Я и сам останусь. Принцип контроля объекта, Мария, не забыли? И пусть Машенька тоже привыкает к моему постоянному присутствию.

Хм… Боюсь, Маше в моем теле придется нелегко…

– Информация по планете?

– Это завтра, Машеньке надо работать, а у вас свободным будет почти весь день.

Завтра, так завтра. Надо пойти обрадовать Машу. Сегодня ей придется приютить двух капитанов.

Спустя какое-то время, которое потребовалось нашей хозяйке на то, чтобы приготовить ужин – я бы для секретчика и пальцем не пошевелила! – мы устроились в ее небольшой спальне. С чувством глубокого удовлетворения задвинув дверь прямо перед носом Бьорга, я сказала:

– Девочкам нужно посекретничать.

Кстати, дела на студентов он мне так и не отдал. И я начала по памяти:

– Серж Дегри.

– Лично не знаю, он с нами не жил.

Уже хорошо, идем дальше.

– Анастази…

– АнастазИ, – тут же поправила меня Маша. – Хорошая девушка, только слишком зациклена на своем биосинтезе. С ней и поговорить больше не о чем, предупреждаю сразу, посмотри что-нибудь про биосинтез, лучше всего – Коровкина, у него язык доступный.

Я мысленно сделала себе пометку – с Анастази не заговаривать. На какого-то Коровкина тратить время было жаль.

– Климов…

– Паша, – с легкой улыбкой продолжила она. – Наш самый высокий студент, не ошибешься.

– Интересный? – спросила я.

– Вполне, только… Он в Максимову влюблен, шансов – ноль.

– У… кого?

– У него, конечно. Максимова… Дура она, хоть и умная.

– Татьяна Максимова? Которая…

– Да-да, надежда наша, агропсихолог, лучшая ученица Азраняна.

– Не поняла, они же все, вроде, с факультета биотехнологий?

– Да. Но специализируется каждый в своей области научных интересов.

– Ладно, это для меня недоступно. Значит, Максимова – умная, но дура?

– Точно тебе говорю. Пашка с ней еще в школе вместе учился, кстати, там многие из нашей специализированной школы…

– Кто?

– Ну… Климов, Милешин, Серов – их так и называют: «Паша, Миша и Аркаша», дружат с детства. Максимова, Тулайкова, Логинов, Сетмауэр.

На последних мужских фамилиях личико Маши приобрело мечтательное выражение, и я насторожилась: