Осада - Билл Болдуин Страница 11

— Ваш КМГС по-своему честнее, — взмахнул кружкой Урсис, — чем наши «антиквары». Большинство его членов хотя бы верят, что они несут галактике мир — даже если на деле получается как раз наоборот. «Антиквары» же просто не желают делить свою власть с кем-то еще.

— Не понимаю, — сказал Брим.

— Почти весь великокняжеский Генеральный Штаб состоит из выпускников Содескийской Военной Академии, — пояснил Бородов. — Я тоже учился в ней, как и мой брат и большинство титулованных содескийцев. — Он пожал плечами, глядя в серую даль. Снегопад возобновился. — Такова традиция.

— Ну и что же? — сказал Брим.

— А то, что там обучают исключительно наземным методам боя. Никто из преподавателей не смыслит ни аза в космической тактике и прочих аспектах межзвездной войны.

— Матерь Вута… Теперь до меня стало доходить.

— Вот так-то. Хотя наши наземные армии и системы межпланетного снабжения не имеют себе равных, эти ископаемые, пользуясь своей позицией в Верховном Совете, совершенно запустили Флот, свели его роль к одной лишь поддержке наземных средств. А чтобы удержаться у власти, они не допускают к брату Бородова других советников. В результате он уверен, что Содеска готова к войне с Лигой, хотя все обстоит совсем иначе.

— Хуже всего, что многие искренне верят их ущербной логике. А их отношение к оппозиции доходит до паранойи. Ходят слухи, что несогласных они убивают. Доказательств у меня нет, но случается, что некоторые медведи исчезают без следа.

— Теперь понятно, почему вы оба были так осторожны. — Снежные хлопья жалили Бриму лицо.

— Не только поэтому, Вилф Анзор, — сказал Бородов. — Нужно было, чтобы ты сам понял, с какими проблемами мы имеем дело, когда нашествие маячит за горизонтом. Сделать надо много, а времени остается в обрез.

— Хорошо еще, — сказал Урсис, глядя на лагерь сквозь усиливающуюся метель, — что не все у нас прячут голову под подушку. Вот уберемся с этих липовых маневров и покажем тебе, что внушает нам кое-какие надежды на будущее.

— Мы тут предприняли кое-какие шаги… — продолжил Бородов.

— Я почему-то с самого начала подозревал, что вы замешаны в чем-то подобном, — улыбнулся Брим.

— Не знаю, с чего ты это взял. Мы с Николаем Януарьевичем всегда на стороне большинства — так ведь?

— Само собой, Анастас Алексий. На нас можно учиться конформизму.

Еще до вечерней вахты они отправились обратно в Громкову.

* * *

В начале следующей недели Брим зашел в имперское посольство, чтобы отправить свой первый рапорт вице-адмиралу Бакстеру Колхауну — своему наставнику, бывшему сослуживцу, а теперь командиру. Это была вторая, засекреченная часть его миссии, о которой не знали даже старые друзья Урсис и Бородов. Брим действительно в первую очередь должен был исполнять функции советника по обновлению флота, а заодно оценивать, есть ли у Содески шанс выстоять против нашествия Лиги. Собственная война поглощала ограниченные ресурсы императора Онрада — прошли те времена, когда он мог оказать помощь всем своим союзникам. Теперь на нее могли рассчитывать лишь те, кто имел реальный шанс на выживание. Между тем первый содескийский рапорт Брима был не слишком многообещающим.

Скромно одевшись в штатское, он велел Барбюсу доставить себя в Громкову, пока Бородов и Урсис занимались какими-то делами в другой части города. Это был его первый визит в посольство, и без формы его встретили, мягко говоря, небрежно — пока он не предъявил свой военный паспорт.

— Адмирал Брим? — сказал портье. — Да, для вас есть почта, причем пришла она по дипломатическим каналам.

— Спасибо. — Брим вскрыл запечатанный конверт и воскликнул:

— Ух ты! Вот это, я понимаю, красивая девушка. Поглядите-ка.

Клерк с охотой принял у Брима пачку голографий, поднял брови и улыбнулся.

— Да, хороша. Как ее зовут?

— Надежда.

— Ваша дочка?

— Некоторым образом, — с легкой грустью ответил Брим. — Сейчас я ей, пожалуй, скорее дядюшка.

— Держу пари, ее мать — настоящая красотка.

— Была красоткой.

— Почему была?

— Не пережила битвы за Авалон.

— Простите.

— Ничего. — Брим сунул голографии в карман.

— Адмирал, — вдруг нахмурился клерк, — вы не тот ли Вилф Брим, который участвовал в Гонках Митчелла?

Брим кивнул, радуясь перемене разговора.

— Вот не думал, что об этом кто-то еще помнит.

— Последние гонки состоялись всего пару лет назад, адмирал. Клянусь Вутом, я и не мечтал, что мне доведется встретиться с вами.

Брим почувствовал, что краснеет. Несколько лет прошло после финальных состязаний в Авалоне, когда он навечно завоевал для Империи знаменитый Кубок Митчелла на гоночном корабле М-6Б фирмы «Шеррингтон». Но громкая слава, которой покрыли его эти гонки, до сих пор смущала его. Его М-6Б послужил прототипом новейшего эсминца Империи «Звездный Огонь», и на нем был установлен прославленный отражательный двигатель «Колдун» содескийской фирмы «Красны-Пейч».

— Спасибо, — сказал он просто, — но на таких кораблях мог бы выиграть любой. Мне просто повезло, что я как раз в то время оказался без работы.

— Как же, как же, — усмехнулся клерк.

— А где у вас тут КА'ППА-связь? — спросил Брим, которому захотелось опять сменить тему. — Мне надо передать кое-что.

— Сейчас вызову курьера, адмирал.

— Благодарю, но я должен отправить это лично, в зашифрованном виде.

— Прошу прощения, адмирал, но только персоналу посольства разрешается…

— Вставьте это в ваш компьютер, — Брим протянул клерку паспорт, — и вы, я думаю, получите нужное разрешение.

Клерк проделал требуемое и вскинул брови.

— Он запрашивает мои данные. Брим только кивнул.

Клерк приложил к панели все десять пальцев, и брови у него взлетели еще выше.

— Вутова мать! — тихо выругался он, возвращая Бриму паспорт. — Послушать его, так у меня даже нет права спрашивать у вас допуск — зато вам разрешено все. Сейчас уведомлю все наши подразделения.

— Спасибо. Так где у вас КА'ППА?

— С-сюда, адмирал. — Еще не пришедший в себя клерк указал на большую мраморную лестницу. — Наверху поверните направо, сверните в третий коридор слева, и последняя левая дверь будет ваша. Пропускная пластинка вот тут, рядом с вами.

Брим приложил пальцы к пластинке, и она ответила приятным женским голосом:

— Допуск разрешаю.

Перейдя через оживленный вестибюль, Брим свернул в широкий коридор с огромными дверьми в разных рамах. Вот где вершится высшая дипломатия, думал он, ступая по мягкому ковру. Министерство иностранных дел всегда было прибежищем самых состоятельных семей Авалона, и плюшевые кабинеты передавались по наследству очередным выпускникам престижных школ. Такой порядок, в общем, обеспечивал нормальную работу системы, но на каждого талантливого дипломата приходилось не менее десяти тупиц, мешающих ему на каждом шагу.