Ночная смена. Крепость живых - Николай Берг Страница 11

Ирка с напряженным лицом приняла пистолет. Похоже, она наконец поняла, что прошлая жизнь закончилась. Пришел пушной зверь или нет, но по-старому уже не будет.

Не очень торопясь и в глубине души наслаждаясь моментом, Витя, словно смотрит кино с собой в роли героя, привычно тронул УАЗ с места, не забыв глянуть в зеркало, но на пустом сзади шоссе никто ему не угрожал…

Немного попортила кайф Ирка, мрачно заметившая, что фуражка не по сезону – двое патрульных были в шапках. Виктор плюнул и на ее замечание, и на вопиющее нарушение формы одежды.

Магазинчик, в который мы заходим с Серегой, практически напротив оружейного, чуть наискосок. Выглядит он как маленький, недоделанный супермаркет. Видимо, болел в детстве или кормили его плохо, потому размерами и ассортиментом магазинчик не блещет, а так и охранник на входе, и корзинки у открывающейся (вручную!) рамки входа в торговый зал, и даже касса на выходе.

Серега, не слишком мудрствуя, берет пару корзинок. А до меня доходит, что тащить здоровенный рюкзак с харчами почти из центра города в спальный район, наверно, не очень умно. Случись что, я буду неповоротлив и ни черта не успею предпринять для защиты и себя, и жратвы. И между прочим, денег у меня тоже шиш. Даже доехать не на что. Чертова «хауда» дороговато встала. Собираюсь выкатываться на улицу в поисках банкомата, но обернувшийся Серега тормозит меня – как увидеть мог, глаза у него на затылке, что ли?

Не успеваю вразумить его, как он спокойно возражает, что раз мы собираемся действовать вместе, то сейчас я помогаю ему затариться и допереть до оружейки харчи. А там видно будет. Себе в дорогу тоже могу взять что захочу, но без фанатизма – со здоровенным рюкзаком действительно сейчас в одиночку идти не стоит.

Дальше мы вдумчиво и без суеты ураганим по полкам, сметая характерный еще по бабушкиным временам алярмнабор – соль, спички, консервы и крупы с макаронами, копченую колбасу, сало, подойдя к кассе, наваливаем шоколад и зажигалки.

Замечаю, что Серега хорошо знаком с кассиршей – работает руками быстро и четко, но улыбается во весь рот и посматривает на нее. Она отвечает тем же. Явный лямур.

Набрав пару корзинок каждый, подходим к кассирше. Девчонка делает круглые глаза и спрашивает:

– Что, война началась?

Серега чешет в затылке и начинает, запинаясь, рассказывать про то, что видел. Со стороны даже для меня это выглядит совершенно по-идиотски. Странно слышать своими ушами такие нелепицы. Если б только до этого глаза все это не видели.

Девчонка не верит и совершенно заслуженно полагает, что ухажер провинциально шутит. О чем тут же прямо и заявляет «приколисту дурацкому». Красный как рак, Серега спихивает проблему разъяснения с себя на меня.

Спасибо за доверие, конечно, но вообще-то лучше б сам разобрался. Девчонка тем временем смотрит на меня. Симпатичная, и по глазам видно, что заводная. Ну ладно, за время телефонных сегодняшних разговоров я уже откатал «рыбу» выступления и сейчас ее выдаю почти на автомате. Заинтересовавшись, подходит охранник. Он считает себя тертым калачом, да еще перед девчонкой-кассиршей, и начинает задавать заковыристые вопросы. Нет, голубчик, так дело не пойдет. Дел у меня больше нет, кроме как тебя убеждать.

– Вы прогуляйтесь до поликлиники и гляньте сами. Только поаккуратнее – Серега, когда бегал, чуть дедушке-инфарктнику в лапки не попал. А потом будете говорить, розыгрыш это или нет. Пассажиры на «Титанике» тоже не думали, что утонут, когда в айсберг тюкнулись. Тоже небось не поверили бы, если б им это кто сказал.

– Я не имею права уходить из магазина! – отвечает несколько смутившийся охранник.

– А я вас и не заставляю. Мы вас предупредили. Верить или нет – дело ваше. Как опознать пораженного, мы вам сказали. Что делать – тоже. Так что смотрите сами, не дети.

Серый тем временем смотрит на кассиршу и выдает:

– Если что, Светка, звоните. Поможем. Чем получится.

Девчонка начинает привычно гонять покупки через лазер, выбивает чек, но явно задумалась. Серега спрашивает, можно ли нам оттартать все в корзинках. Ему разрешают. Нелепой рысцой перебегаем дорогу.

Отмечаю, что часть лампочек в магазине выключена. Нас изнутри видно, а вот нам разглядеть, что внутри, сложнее, да еще и тамбур мешает. Открывает Андрей. Затаскиваем все внутрь, и я вижу, что работа кипит – товар готовится к вывозу. Сильно опустели полки, зато посреди зала стоят коробки и сумки.

Тридцати тысяч хватает на три ходки. В последнюю набираю себе с благословения Сереги совсем не то, что положено в таких случаях. Он сильно удивляется, но, выслушав довод о том, что сейчас мы еще можем себе позволить поесть сосиски, ветчину, пирожные, фрукты и, в конце концов, тот же торт из «Метрополя», однако все это вряд ли будет доступно в ближайшем будущем, находит в этом резон. Еще по моему совету сгребает несколько упаковок с яйцами – за ночь сварить их не проблема, а вареное яйцо хранится долго и вообще куда лучше, чем сухари. Беру свежайший багет, и он повторяет, только берет сразу несколько. Видно, что ему сложно переключиться на скоропортящиеся харчи, но он старается. Оба сразу вспоминаем, что из хлеба не худо бы и сухарей насушить: армейские на складах – то еще удовольствие. Правда, галеты еще хуже.

В зале тем временем оказывается несколько теток и мужичок, похоже из персонала.

Светка-кассирша строго и одновременно как-то жалко смотрит Сереге в глаза, спрашивает еще раз, шутит он, орясина дубовая, или нет. Видно, что ей страшно и очень хочется, чтоб этот вологодский дурила расхохотался бы и заявил: «А здорово мы вас купили! Вона какие вы бледные!»

Серега явно сочувствует девчонке, но ничего утешительного сказать у него не получается. Вместо этого он придумывает отличный выход – наезжает на трущегося рядом охранника:

– Ты уже мог бы обзвонить и спецтранс, и милицию, и свой дурацкий ЧОП! Что стоишь болваном деревянным! Не хочешь рисковать шкурой, так хоть подумал бы репой своей! Давно бы уже своих родичей предупредили все. А то стоишь тут, преешь!

Поворачивается к Светке:

– Кончали бы вы работать. Когда будешь уходить, позвони – встречу.

Неловкое молчание. Платим. Идем на выход. Догоняет тетка в халате, судя по торчащим из кармана грубым желтым резиновым перчаткам, – уборщица.

– Сынки, это правда, что мертвые оживают и едят живых?

– Правда, мамаша. Оживают. Но только свежие. Вчерашние и сегодняшние. Так что это не Апокалипсис. Это хуже.

Хлопает дверь. Когда идем через дорогу, слышим вдалеке истошный визг. Переглядываемся. Даже непонятно, кто визжал – мужчина или женщина.

В оружейном сумок прибавилось. В тамбуре лампочку заменили с полудохлой двадцатисвечовой на минимум сотку.

Пока перекладываю отобранные легкопортящиеся продукты для пира во время чумы, Николаич предупреждает – и весьма толково – о том, как лучше мне добраться до дома. Уже темнеет, так что его предупреждения к месту. Одалживаю деньги на дорогу.