Есаул из будущего. Казачий Потоп - Анатолий Спесивцев Страница 11

С сердаром Муссой такой номер не прошел. Охраняли его янычары-отураки, ветераны, заслужившие право не ходить в походы, но пошедшие добровольно в охрану каймакама, стамбульского градоначальника. Добрая половина из них имела челенки, плюмажи на шапках, даровавшиеся за совершение подвига. Благодаря поддержке Муссы в их семьях никто не умер этой зимой, и они, не задумываясь, готовы были положить за него головы. Что и совершили этой ночью. В недолгом, но ожесточенном бою Мусса и вся его охрана были вырублены. Сердара живым захватить не удалось, а его стражей брать в плен никто и не пытался.

Постигло заговорщиков этой ночью и еще одно разочарование. Наиболее ненавидимый начальник охранки Башир-ага исчез в неизвестном направлении. Вроде бы был в лагере, а когда кинулись ловить, то не нашли. Будто сам шайтан сделал негодяя невидимым и унес по воздуху на совиных крыльях. А добраться до его шкуры мечтали очень многие. Да и еэновских шпионов в армии Ислама знали только он с ближайшими помощниками, исчезнувшими вместе с ним. Мечта о мести, буквально преследовавшая огромное количество людей, так и осталась неосуществленной. Медленно замучить виновника гибели их родных, наблюдать за его мучениями не получилось.

* * *

Потом самому Еэну это вышло боком, палачи в оджаке очень интересовались конкретными именами подсылов, однако трудно назвать то, чего не знаешь. Впрочем, в беседе с опытным палачом и такое возможно. Великий визирь Мустафы I лично прекрасно знал всю верхушку корпуса капыкуллу и имена якобы связанных с ним людей назвал. И смог твердо стоять на своем при дальнейших пытках.

Да… назвал, так назвал. Двух человек из дивана Ислама, трех глав орт, одного из Гиреев, двоюродного брата султана, да еще и предупредил, что шпионскую мелочь просто не знает и назвать не сможет, как его ни пытай. После долгих споров, несколько раз приводивших к выхватыванию оружия, глубокой ночью диван постановил, что Еэн оговорил честных и верных новому повелителю людей. Сведения эти посчитали ложным доносом, противника Ислама и нескольких его помощников, визиря Кенан-пашу, вали Румелии Мустафа-пашу, Дефтердар-заде Мехмед-пашу, также нескольких вельмож поменьше приговорили к смерти.

Приговор привели в исполнение на следующий же день, на глазах обеих объединившихся в одну армий. К разочарованию большинства, главный из казнимых, Еэн-паша, умер быстро. Не выдержало сердце воина, остановилось в самом начале сдирания с него кожи. Видно, треволнения последних месяцев и мучения при допросах сказались на здоровье.

Пришлось отдуваться за легко умершего его помощникам. Тут уж палачи промашки не допустили, развлекали всех три дня и две ночи. Возможно, смогли бы и еще не один день протянуть муки посаженных на кол, но Великий визирь Зуграджи приказал удавить сидельцев. Огромная армия потребляла много продовольствия, а брать его уже почти негде было, следовало спешить с завоеванием хлебного Египта. Ислам Гирей двинулся на армию Ахмеда Халебского, собиравшуюся возле Мараша, на самом юго-востоке Анатолии.

* * *

Дойдя до северных берегов, сведения об этих событиях весьма огорчили казацкую верхушку. Старшина поставляла хлеб Еэну совсем не для того, чтоб существенно усилить армию Гирея. Конечно, по дешевке купить столько меди в другом месте не удалось бы, но надежда-то была на то, что две армии сцепятся и хорошенько проредят ряды друг друга. А произошло нечто обратное. Подкормленная русским хлебом румелийская армия перебежала на службу Гирею, злейшему казацкому врагу. Оставалось делать хорошую мину при плохой игре и радоваться существенному прибавлению в артиллерии. И надеяться, что войско Ахмед-паши Халебского без боя сдаваться не будет, и турки хорошо поколотят турок.

* * *

Не тепло и не весело встретила евреев Палестина. Пусть климат здесь был куда менее холодный, чем в Восточной или Центральной Европе, вынужденные переселенцы хлебали лихо полной ложкой. Во всех смыслах тяжело доставалось. Материально община вынуждена была платить немалые деньги за покровительство главе друзов шейху Мельхему Маану. Расставаться с такими деньгами обидно, а без крышевания их ждала печальная участь рабов. Пришлось устроить несчастный случай, смерть от переедания и местному санджак-бею, возжаждавшему обложить приехавших непосильными налогами, а нового и назначить некоторое время было некому. Еще трудней приходилось в чисто физическом плане. Большинство приехавших были торговцами, финансистами, трактирщиками, содержателями гостиниц, ремесленниками. Здесь всем довелось браться за лопаты и носилки, добычу камня и строительство. Срочно понадобилось обеспечить всех хоть каким-то жильем, а жилища обнести пусть примитивными, но укреплениями. Для живших неподалеку бедуинов прибывшие были соблазнительной добычей.

К великой удаче общины первыми прибыли евреи из Малой Руси, многие из которых привыкли обращаться с оружием и привезли его с собой. Для налетчиков это оказалось очень неприятным сюрпризом с потерями, но на короткое время им отбили желание поживиться за счет переселенцев. Приезжавшие из Польши или Германии большей частью таких навыков не имели, но жизнь – суровая учительница, быстро выучились. Теперь даже молодым женщинам, помимо обычных женских дел, приходилось осваивать стрельбу из ружей.

А корабли все привозили и привозили новых переселенцев. Из Польши, Германии, Австрии, а также из других вилайетов Османского султаната. Люди спешили на родину предков в подавляющем большинстве не по идеологическим причинам, а спасая свои жизни или надеясь избавиться от преследований за веру. Нигде в мире евреи не были своими, а здесь у них был шанс. И им не оставалось ничего другого, как попытаться его использовать.

Не все корабли доплывали до цели, часть тонула или налетала на скалы. Кроме того, поначалу несколько налетов не удалось отразить, часть из новых поселений таки разгромили арабы. Кого-то потом удалось выкупить, кого-то нет, немало новых палестинцев, израильтян, погибло, умерло от болезней, не вынесло непривычного и тяжелого труда… в отличие от героев Библии, никакого подобия рая они здесь не нашли. Арабы успели здорово засрать населяемую ими сотни лет землю. По психологии они так и остались кочевниками, а разводимые ими козы уничтожали растительность на корню. Оставалось засучить рукава и работать, работать… до седьмого пота и потом, сколько сможешь. Не расставаясь с оружием и не забывая поглядывать по сторонам. Разрушенные селения восстанавливались, жизнь постепенно налаживалась. Ежемесячно прибывали тысячи новых переселенцев из Европы, тридцатилетняя война, бушевавшая там, весьма способствовала тяге к перемене мест. Вскоре из Германии стали приезжать и бывшие наемники-евреи, а потом и нанятые для охраны неевреи.

Оценив поток эмигрантов, зашевелились мамелюки в Египте, им тоже захотелось урвать свой кусочек от средств прибывших. К счастью для еврейской общины, в Сирию отошел после битвы под Анкарой Ахмед Халебский, один из претендентов на титул султана. Вот его и припрягли для ликвидации мамелюкской угрозы. Не прекращая борьбы за трон, он нуждался в деньгах и воинах. Ему подкинули небольшую сумму и указали, где найти пополнение в свою армию, обеспечили помощь главных левантийских торговцев – Голландии, Англии и Венеции. Мамелюки, вообще-то способные в тот момент затеять борьбу за независимость, так и не смогли объединиться. Как и у их черкесских родственников, их внутренние противоречия оказались сильнее страха перед внешней угрозой. Перед опасностью нашествия они без энтузиазма, но пошли в войско Ахмеда. Естественно, им при этом стало не до евреев.