Одноклеточный - Олег Никитин Страница 11

Она спрыгнула с байка и поманила меня за собой, в полутёмный угол гаража. Вообще у них тут было гораздо чище, чем в нашем маншёне, — нигде никаких стружек и масляных луж. Сразу видно, что роботы-уборщики не зря энергию из сети качают. У нас-то их давно разобрали на части. А на свободном участке пола неподалёку от ворот валялась целая горка выцветших разноцветных фонариков из бамбука и какой-то ткани.

— Я в носилках сидела! — кивнула на них Аоки. — Когда в августе Небутамацури отмечали, от отцовой компании пять девушек набрали, чтобы мы рекламки раскидывали. Вот и решила фонарики прихватить, чтобы вспоминать о празднике и радоваться. Выкинуть уже надо, а то выцвели. А ты в параде участвовал?

— Кажется, я у родителей в тот вечер был.

— Ну и бака, — огорчилась она. — Меня бы увидал… А это моя машина! — Аоки похлопала по розовому боку симпатичной двухместной «эстимы» с откидным верхом. — Не самая новая, потому что движок у неё смешанный, бензин с электромотором на батареях. Но стильная, правда? Под капотом канистра с эфирными маслами, чтобы не волноваться на трассе.

— Как это?

— Они после двигателя тостами с корицей пахнут. Тут вообще оядзи автоматики натолкал по самую крышу. Я один раз хотела на каре в стойку моста впилиться, такая у меня дурь в башке возникла. С парнем одним поссорилась. А «эстима» не дала, управление перехватила. Я всю дорогу до дома ругалась и вообще руль не трогала.

У них тут стояли ещё одна лёгкая «ямаха», почти как Аокина, и другая машина, огромная и неуклюжая, как танк. Но я не стал про них спрашивать, Аоки уже привела меня к «моему» байку. Выглядел он необычно, потому что вместо бензобака у наго крепился баллон голубого цвета с вентилем на боку. А сам байк имел чёрный цвет.

— Это старинный вобиль, я на нём ездить училась! — нежно сказала девушка и вскочила в седло, смахнув с него пыль. — Почти безопасный, потому что на сжатом воздухе работает. Мне его отец сам собирал, он тогда ещё ходячий был. Передняя вилка, тормоза и колёса от «явы», масляный насос от «судзуки», задние амортизаторы от военного «урала»… Знаешь, какой эксклюзив? Двести камэ спокойно выжимает! Шины почти новые, я на нём не отжагала. А сейчас у меня «ямаха» двухприводная, другую папаша отказался мне покупать — дескать, в самый ливень байк юзом не пойдёт… Тоже безопасно, короче. Двигатель Скалли! Модный тип, там внутри квантовая плазма шурует, поршень давит будь здоров. Как заслонку ни поставь, мощность элементарно регулируется, у шасси баланс идеальный… Но я всё равно иногда вожусь с подвеской, когда настроение не очень и мозги дурить неохота. А ревет на десяти тысячах знаешь как? Ух, до самой печенки пронимает! — Она распахнула глаза и покрутила ручку газа у вобиля. — Отметим-ка твой новый байк, Егор. Я тут химицу храню… — Аоки запустила руку в багажный отсек мотоцикла и достала маленькую тёмную бутылку, выдернула из неё пробку и принюхалась. — На, хлебни.

— Это секретный напиток?

— Сётю из мухоморов! — рассмеялась она. — На Полосе купила, контрабанда из России. Если раньше не пробовал, больше глотка не пей, а то ошизеешь. Гриб советует мухомор мочой запивать, чтобы соматическое действие притупить. Тогда, говорит, алкалоиды в полную силу бушуют. А я думаю, это уж слишком.

Я отпил горького напитка, едва приправленного сахарином или чем-то ещё сладковатым. Как будто мухомор откусил, только прокисший. Прикрыл глаза, чтобы поскорее почувствовать, что же у меня внутри происходит. Но всё было тихо, только генератор на крыше как будто стал останавливаться. Я открыл глаза и не сразу понял, что находится вокруг меня — какие-то мелкие и чёрные квадратики и кружки мешали. Аоки показалась мне далекой и маленькой, будто я на неё с неправильного конца бинокля смотрел. Она вытянула ко мне очень длинную руку и сказала низким рокочущим голосом:

— Ямэро!

Все её четыре дополнительные груди внезапно бросились мне в глаза, хоть и прятались под рубашкой. Они вспучились, будто грибы под хвоей, политые дождём. Я закрыл ладонями глаза и потёр их, но ведь образы у меня в мозгах сидели, разве так их прогонишь? Ну и сильная штука! С первого же глотка пронимает, давно я таких крепких настоек не пробовал. Тут я почувствовал, как пальцы Аоки что-то проталкивают мне сквозь стиснутые зубы, и открыл рот. На язык упал кислый шарик, я раскусил его и проглотил капельку свежего ветра — наверное, ментоловый был препарат.

— Ну гляди уже! — Аоки стала прежней, и чёрные фигурки из глаз пропали. Только краски вокруг меня были такими же яркими, и я видел каждую трещинку на стенах гаража. — Ну как, лучше? Надо было тебе только губы смочить. Ты совсем психоделики не принимаешь, что ли? Я читала в пособиях по их применению, что некоторые комбинации могут ускорять процесс мышления. А у тебя ведь оно замедленное, верно?

Она спрятала свой химицу на полке — между бутылок с ацетоном, клеем и прочими штуками.

— Лучше я сначала ген-терапией попытаюсь, вдруг получится. А вообще-то, конечно, пробую иногда, если на работе угостят или у папаши займу. У меня на них денег нет… А из обычных — экстази только или сигарету с травой, но редко. А ты? На тебя мухомор не действует, или ты не пила? А что ты мне дала?

— Успокойся, обычный эбселен с ментолом, чтобы у тебя мозги не закипели… Как не пила? Мне предок биодатчики вживил, когда я на байк села, очень полезные в теории штуки. Если мне на клетки какой-нибудь яд капает, они его анализируют и тревогу выдают, прямо на смарт. Но меня это быстро достало. Я чиппера Тадаси уговорила программу у смарта подправить, и теперь он не сразу реагирует.

— А когда?

— Нормы же есть на всякую химию в организме. Смертельные дозы и так далее. И байк не заведётся, если у тебя спирта, адренохрома или ещё какой дури в крови больше, чем законом дозволяется. Вот тогда он и пищит, противоядие рекомендует. А так — молчком терпит!

Она соскочила с байка и не удержалась на ногах, споткнулась о шершавый бетонный пол. Я успел её подхватить за талию и поставил прямо. Какая она лёгкая, просто невесомая.

— Доумо, — сказала Аоки, но сама отвернулась, будто её что-то заботило. — Как со скалы сиганула, крутое пойло! Ну, принимай свой новый байк. Вот гляди. Спереди стоит малый цилиндр, в него засасывается встречный поток воздуха. Там он сжимается и заодно греется — очень сильно! Лучше этот цилиндр при езде не трогать — обожжёшься. Дальше идёт круглая камера, вот она. В неё же поступает и холодный воздух из этого синего баллона. Давление в круглой камере подскакивает, и воздух через поршень двигает коленчатый вал. Вот и весь принцип! А движок будешь растительным маслом поливать.

Она выпрямилась и опять покачнулась, словно пол под ней двигался.

— У! Ну ты зарос, Егор-кун! — Девушка помахала передо мной руками, будто нас окутал туман и она хотела его развеять поскорее. Глаза у неё стали такие широкие, словно она не нихонка. А в них что-то странное пылало, пронзительное — кажется, она и боялась меня, и… не знаю, уважала, что ли?

— А воздуха в баллоне надолго хватит?