Последний переход - Всеволод Глуховцев Страница 11

– Ну вот, – сказал Забелин. – Может ты сбился, отец? Карта-то вряд ли врет.

– Может, и сбился, – спокойно согласился «отец». – Я в той стороне давно не был. Не хожу.

– Почему? – тут же спросил Аркадий.

– А чего там делать? – удивился дедок совершенно искренне.

– Ну, как чего… Охота, рыбалка, грибы, ягоды…

– Э-э, мил человек!.. Да этого добра и здесь видимо-невидимо. А добра от добра искать – сам знаешь, что за история.

– Отчего же, – Аркадий улыбнулся скуповато. – Мы вот, похоже, пошли искать…

– Ладно. – Павел нахмурился. Ему надоело вести никчемные разговоры, и он убедился, что ничего нового им уже не выжать. – Все, отец, спасибо за информацию, – и свернул карту.

– Да не за что.

– Пошли, – скомандовал Забелин. – Собираемся.

Навьючились очень быстро. Аркадий с Павлом делали это умело и другим помогли.

– Готово, – сказал Пашка, поводя плечами – пристраивал поудобней кладь на спине. – Бывай здоров, папаша!

– Хорошей дороги, – пожелал служитель. – Вон тропка, видите? Вот по ней, она сама выведет. У самого отрога разделяется: влево в обход, вправо – на перевал. А там как знаете.

– Узнаем, – кратко прозвучал ответ. – Н-ну, личный состав, за мной.

– А воздух тут и правда особенный, – подал голос Семен. – Я думал, неслабо мне придется: ночь не спал, все такое… А как вдохнул – и усталость всю как рукой сняло!

Егор не удержался от ухмылки, качнул головой. Обернулся на ходу, чтобы произнести…

* * *

И осекся. Ничего не произнес, так и шел несколько шагов спиной вперед, покуда не споткнулся и едва не упал. Он удержался, развернулся и зашагал прямо, так и ничего не сказав.

Он увидел лицо Семена, и все язвительные слова замерли на языке.

На этом лице были все признаки бессонной ночи, если не двух таких ночей.

В вагоне Егор как-то не заметил, а тут, на просторе, при утреннем ясном солнце он увидел: да, этот человек страшно утомлен. Он, в общем-то, не должен держаться на ногах, должен упасть и спать, спать, спать… С такими тенями, залегшими в подглазьях, с воспаленными, красными белками глаз, с полуоткрытым ртом!

А он идет себе так бодро и о привале думать не думает.

Слово «привал» оказалось прилипчивым. Егор какое-то время боролся с ним, но борьба не очень задалась. Он осторожно кашлянул и окликнул Аркадия, шедшего перед ним:

– Аркадий!

– Слушаю, – не оборачиваясь, отозвался тот.

– Э-э… а первый привал когда будет?

– Думаю, часа через два, не раньше. Ну, а вообще, в зависимости от темпа Там посмотрим.

Кауфман объяснил все это очень спокойно, ровным голосом, и вновь Егору это стало приятно. Спроси он такое у Пашки – и тут же получил бы в ответ что-нибудь язвительное, о хилых подгибающихся ножках, например, или нечто в подобном роде… Но Пашка не услышал этого разговора, так как зазвонил его телефон.

– Алло, – донеслось до Княженцева, – привет, Танюха. Что?.. Все нормально! Выгрузились, идем к реке. Я на связи. Ну все, пока! Отзвонюсь позже, сейчас на ходу трудно. Пока!..

Сзади послышалось слабое попискивание – Виталий бесплодно терзал свой мобильник.

– Слышь, Паш! – крикнул он чуть погодя. – А мой и вправду не берет, хоть тресни.

– Не возьмет, – это сказал Аркадий. – Хотя могут быть окна, где контакт есть.

– Эй, говоруны, – ворчливо подал голос Павел. – Будете трепаться – скоро сдохнете. На марше – тишина! Повторить для бестолковых?

Таковых не нашлось…

Забелин в самом деле был профи. Он остановился именно тогда, когда нужно.

– Стоп! – скомандовал он. – Малый привал. Десять минут! Можно перекурить.

Сбросив рюкзак, Егор повел плечами, чувствуя, что футболка под курткой прилипла к спине.

– Ну, вот и дошли до развилки, – бодрым тоном провозгласил Пашка. – Все точно, можно даже карту не смотреть.

Верно, вот она, развилка. Одна тропинка поднималась вправо, теряясь невдалеке среди подлеска. А та, что влево огибала гору по низине, с обеих сторон обросла лесной травой, где редко виднелись какие-то мелкие желтенькие цветочки.

Эта тропка почему-то больше глянулась Егору.

– Умный в гору не пойдет, – вслух сказал он.

– Это точно, – выдохнул Виталий, нетерпеливо теребя пачку «Кэмела».

Семен присел на свернутую лодку Аркадия и зевнул.

– М-м, – нечленораздельно произнес он.

Павел достал карту. Сдвинул брови, и лицо его приобрело глубокомысленное выражение.

– А жарко-то как, а? – заметил Виталий. Он повернул козырек бейсболки на затылок и обозрел безоблачный небосвод.

– На реке прохладней будет, – отозвался Семен, вынимая папиросу.

– Слушайте, орлы, – в голосе Павла прозвучала озадаченность. – И я тоже хорош гусь… Я не знаю, какой у деда глазомер, но если верить карте, то до реки примерно одинаково. Может быть, через отрог чуть короче. Но не существенно.

Краткое совещание – и решили идти влево, долиной. Забелин сложил карту:

– Тогда рассиживаться нечего. Время – деньги.

* * *

Тропинка пошла по обочине леса. Влево простиралось поле, метров через триста местность приобретала холмистый рельеф. Видимая сторона дальнего холма была безлесной, лишь у самой вершины топорщились елочки. А лес по правую руку, в долине меж отрогами, неожиданно стал лиственным – в нем светлели березки, – а на самой опушке кучерявились ветви дикой черемухи. Лес тянулся далеко, в нежно-синеватой дымке сливаясь с горизонтом. Между отрогами на горизонте четко угадывалась впадина: значит, долина продолжалась и там.

– Слышь, мужики, – подал сзади голос Виталий. – Я вот думаю… А чего этот дед сказал, что он сюда не ходит, а кто же тогда ходит? Кто-то ходит ведь, раз дорога есть! А?

Несколько секунд все молчали, потом отозвался Аркадий:

– Это у тебя что – вопрос или рассуждение вслух?

– Ну, вообще…

– А если вообще, то лучше помалкивай, – откликнулся из авангарда Павел. – А вот я предлагаю немного повысить темп. Выдюжим?

– Должны, – пыхтя, выговорил Семен. – По-моему, должны.

– Тогда держись! Даю ускорение.

И дал. Сразу стало жарче. Но минут через десять дорога повернула немного влево и прижалась к лесу, так что путешественники попали в тень. Идти и дышать сразу стало легче, воздух приобрел хвойный запах.