По ту сторону звезд - Кристофер Паолини Страница 11

– Здесь больно?

– Нет.

Он резко кивнул:

– Ты в полном порядке. Пей побольше жидкости – тебе нужно после криосна.

– Не первая моя заморозка, – проворчала Кира.

Алан помог ей снова опуститься на кушетку.

Файзел почмокал губами:

– Просто выполняю свои обязанности, Наварес.

– Угу.

Кира почесала руку. Противно соглашаться, но доктор прав. Она обезвожена, кожа сухая, зудит.

– Держи, – сказал Алан, протягивая ей флягу.

Едва Кира сделала глоток, как в изолятор ворвались Мари-Элиза, Джинан и Сеппо.

– Кира!

– Вот и ты!

– Наконец-то проснулась, спящая красавица!

За их спинами возникла Иванова, руки скрещены на груди, шутить не станет:

– Давно пора, Наварес!

Юго, Негар и Мендоса следовали за ними по пятам – вся исследовательская команда столпилась в изоляторе, нависая над Кирой так, что она ощущала тепло их тел и их дыхание касалось ее лица. Спасительный кокон жизни. И все же в окружении друзей Кира чувствовала себя как-то странно, непривычно, как будто мир накренился, как будто она смотрела в покосившееся зеркало. Отчасти причиной были утраченные недели, отчасти и те лекарства, которыми ее накачал Файзель. Но отчасти дело было и в том, что, заглядывая в глубины своего разума – отваживаясь заглянуть, – она ощущала, как что-то таится там, караулит ее… чудовищное, удушающее, убивающее нечто, словно ей в ноздри и в рот запихали сырую глину…

Кира вонзила ногти правой руки в левое предплечье и резко, раздувая ноздри, вдохнула. Этого не заметил никто, кроме Алана, который озабоченно глянул на Киру и крепче обнял ее за талию.

Кира тряхнула головой, отделываясь от непрошеных мыслей, и, оглядев всех, спросила:

– Так кто введет меня в курс дела?

Мендоса фыркнул:

– Сначала твой отчет, а потом мы тебе все расскажем.

Только тут Кира сообразила, что команда собралась не только затем, чтобы приветствовать ее пробуждение. Лица у всех были встревоженные, и, присмотревшись, она увидела на них те же следы глубокой усталости, что и у Алана. Чем бы друзья ни занимались в эти выпавшие для Киры четыре недели, это далось им нелегко.

– Отчет под видеозапись, командир? – спросила она.

Лицо Мендосы оставалось суровым и неподвижным, о чем он думает – не поймешь.

– Под запись, Наварес, и ее увидит не только руководство компании.

Черт. Она сглотнула, вкус заморозки по-прежнему ощущался на корне языка.

– Дадите мне час-другой? Я еще не пришла в себя.

– Нет такой возможности, Наварес. – Помедлив, он добавил: – Лучше поговорить с нами, чем…

– С кем-нибудь еще, – подхватила Иванова.

– Именно.

Растерянность Киры усилилась – усилилась и тревога. Она оглянулась на Алана, тот кивнул и крепче обнял ее, успокаивая. Ладно, если он считает, что это нужно, Кира доверится ему.

Она сделала глубокий вдох и начала:

– Последнее, что я помню: как мы отправились изучить органические вещества, которые дрон обнаружил перед падением. Пилотировала шаттл Негар Исфагани. Мы приземлились на острове номер…

Кире понадобилось немного времени, чтобы пересказать события того дня, закончив падением внутрь странного круга скал, в тот зал глубоко под землей. Она как могла постаралась описать помещение, но здесь память начала изменять ей до такой степени, что оказалась вовсе бесполезной. (В самом ли деле на пьедестале светились линии или это плод ее воображения?)

– Это все, что ты видела? – спросил Мендоса.

Кира вновь почесала руку.

– Это все, что я помню. Кажется, я попыталась встать. А потом… – Она покачала головой. – Потом – провал.

Начальник экспедиции нахмурился, сунул руки в карманы комбинезона. Алан поцеловал Киру в висок.

– Как жаль, что тебе пришлось через такое пройти.

– Ты до чего-нибудь дотрагивалась? – спросил Мендоса.

Кира подумала:

– Только там, где упала.

– Ты уверена? Когда Негар тебя вытаскивала, она видела следы в пыли на столбе в центре помещения и вокруг него.

– Я уже сказала: последнее, что я помню, – как я пыталась встать. – Кира наклонила голову и спросила: – Почему бы не посмотреть запись со скинсьюта?

Странная гримаса в ответ.

– Падение повредило сенсоры скинсьюта. Телеметрия вышла из строя. И от имплантов тоже толку мало. Они перестали записывать через сорок пять секунд после того, как ты попала в это помещение. Файзель говорит, такое часто случается при сильных ушибах головы.

– Импланты повреждены? – обеспокоилась Кира. Ей-то казалось, они работают, как обычно.

– Твои импланты в полном порядке, – вмешался Файзель и снова сделал это неприятное движение губами. – В целом про твой организм я такого сказать не могу.

Кира замерла, стараясь не выдать себя жестом – не показать врачу, как он ее напугал.

– Какие у меня травмы?

Алан попытался ответить, но врач его перебил:

– Трещины в двух ребрах, поврежден локтевой сустав правой руки, растянута связка. Сломана лодыжка, разорвано ахиллесово сухожилие, многочисленные ссадины и кровоподтеки, сотрясение мозга средней тяжести, сопровождавшееся отеком. – Каждую травму Файзель, перечисляя, отсчитывал по пальцам. – Почти все я вылечил, остальное само заживет через несколько недель. В этот период могут быть небольшие боли.

Кира чуть не засмеялась вслух. Иногда смех – единственная разумная реакция.

– Я очень испугался за тебя, – сказал Алан.

– Мы все испугались, – подхватила Мари-Элиза.

– Ага, – шепнула Кира, крепче хватаясь за Алана. Она могла лишь попытаться вообразить, каково ему было в эти недели, пока он дожидался ее возвращения из сна. – Значит, ты вытащила меня из той дыры, Негар?

Негар помахала рукой перед собой:

– Ну так-сяк. Непросто было.

– Но ты справилась.

– Как видишь, дорогуша.

– При первой же возможности куплю тебе целую гору булочек с корицей.

Мендоса придвинул медицинскую табуретку и сел. Уперся ладонями в колени, руки прямые, напряженные.

– Она тебе не сказала – знаешь что? Вперед, Негар, расскажи все как есть.

Негар потерла руки.

– Черт. Ну ты была без сознания, мне пришлось привязать тебя к себе, чтобы ты не зацепилась за что-нибудь и тебе не оторвало, например, голову, когда Гейгер потащит тебя наружу. В туннеле, сквозь который ты провалилась, места было мало, и вот…