Тиран Марса - Фредерик Арнольд Каммер-младший Страница 11

Слэн ничего не сказал. Повернувшись, он принялся запирать окна и двери, затем достал из-под стола зачехленное оружие и боеприпасы.

– Ерунда, – покачал я головой. – Однако, с таким лицом, как у некоторых, я бы тоже боялся зеркал.

– Боялся зеркал?! – Слэн развернулся ко мне, ощетинив свою черную бороду. – О, кольца Сатурна! И они посылают таких простодушных щенков, как вы, чтобы держать в узде красномордых! Скоро вы узнаете… – Он резко замолчал, прислушиваясь.

На улице отдавался торжественным эхом глубокий, сильный голос… голос преподобного Иезекии Джонса. Он говорил на ломаном марсианском, какой преподают в земных школах, и с мягкой твердостью повествовал о Законах Божиих.

Я СТРЕМИТЕЛЬНО выглянул на улицу. В нескольких шагах от одного из складов стояла высокая, худая фигура Джонса, одетая, несмотря на ужасающую жару, во все черное, как одеяние гробовщика. Сейчас он еще больше походил на старого Эйба Линкольна. Уилки, у которого всегда была тяга к религии, стоял рядом с ним, обнажив голову и рискуя заработать солнечный удар. На улице было полно марсиан, сотни марсиан, очень пассивных, в свободных пылевиках, едва держащихся на лишенных плеч телах. Красные уродливые, морщинистые лица были совершенно безучастными, как и всегда, но мне показалось, что в их выпученных лягушачьих глазах мелькают какие-то огоньки. Иезекия Джонс, должно быть, почувствовал их враждебность, поскольку стал говорить с еще большей убежденностью, чем прежде.

– Бог добра, мира, любви, – говорил он. – Не Бог одной страны. Одной расы, одной планеты, но Создатель жизни повсюду во Вселенной. О, братья мои, не падайте на колени перед Солнцем, одним из творений Бога, не менее замечательным, чем ваши тела, а падите ниц перед Ним, Тем, кто сотворил тысячи солнц…

– Сейчас начнется, – пробормотал Слэн. – Я чую это! Черт, я!.. – И он резко вздохнул.

Толпа красномордых шевельнулась. Они не кричали, не скакали, не махали руками, как это делала бы толпа на Земле. С бесчувственными, непроницаемыми лицами они просто двинулись вперед и схватили Джонса и Уилки.

– Великий Боже! – воскликнул я, выхватывая оружие. – Мы должны их спасти! Вперед! – И я выскочил в обжигающе-белый солнечный свет, стреляя на ходу.

Но Слэн не присоединился ко мне. Выбегая из двери, я услышал, как он что-то бормочет о «проклятом священнике». Он не хотел рисковать шеей ради преподобного Иезекии Джонса.

Я понял это слишком поздно, и остановиться уже не успел. Как только я появился из дома, в меня тут же полетел десяток ножей. Инстинктивно я упал на колено, и ножи пролетели у меня над головой, стукаясь в кристалловидную стену. Некоторые влетели в дверной проем, и я невольно подумал, что Энсон, должно быть, узнал те самые ножи, которые собирался серебрить и которые со свистом теперь пролетели по комнате.

Тогда я нажал курок лучевика, пуская в толпу красномордых дьяволов красные вспышки пламени. С десяток почерневших, обугленных тел упали на рыжий песок, а остальные взвыли от ярости. Я продолжал стрелять, и черный, зловещий дым поднялся над переполненной улицей, а от запаха горелого мяса, живо напомнившего мне крематорий, желудок у меня подскочил к горлу.

КРАСНОМОРДЫЕ стали палить в ответ. Их древние пороховые ружья, стрелявшие пулями, производили адский шум, и я увидел небольшие фонтанчики пыли в уличной пыли, приближающиеся ко мне. Марсиане, державшие Джонса и Уилки, потащили их к большому желтому куполу храма Солнца. По ним я не стрелял, боясь попасть в людей. Затем над моей головой пролетело пламя. Это в действие все же вступил Слэн.

Красномордые стали разбегаться в поисках укрытий, а я рванулся за группой, уводившей Уилки и Джонса. Древние ружья с шумом палили, пули свистели у меня над головой, а временами словно горячий ветер проносился мимо моего лица.

– Лауренс! – вопил Уилки. – Ради Бога, быстрее!

Я смахнул со лба заливающий глаза пот. Один из красномордых поднес нож к груди Иезекии Джонса. Пастор молился, стоя на коленях в пыли. Маленькие дьяволята с лягушачьими глазами завывали, как бешеные собаки.

Я поспешно выстрелил от бедра. Удача сопутствовала мне. Рука красномордого мгновенно почернела, и он выронил нож на землю. Другими выстрелами я свалил еще двоих из них, а позади меня Слэн сдерживал полотнищами огня вопящую толпу.

Внезапно оставшиеся красномордые отпустили Уилки и Джонса и пустились наутек.

– Бежим! – пробормотал я, хватая миссионера за руку. – Быстрее! В лавку Слэна!

Он ошеломлено кивнул и последовал за мной. Вокруг нас свистели пули. Уилки позеленел при виде обугленных тел, загромоздивших площадь перед лавкой. Слэн стоял в дверях с лучевиком в каждой руке, и поджаривал красномордых, как только они высовывались из укрытий. Время от времени из-за хижин и складов слышались крики.

– Подержите их еще минутку! – крикнул я. – А мы…

Я не успел договорить. Выстрел из лучевика пролетел мимо нас и ударил в спину Уилки, который рухнул в пыль лицом, и душа его отлетела в вечность.

– Грязные предатели! – услышал я вопль Слэна. – Да будут прокляты ваши души!

Мы были уже в шаге от лавки. Вталкивая Иезекию Джонса внутрь, я оглянулся через плечо. Перед бараками мой юпитерианин, два венерианина и три марсианина, с лучевиками в руках, раздавали наше запасное оружие туземцам.

– Вот вам ваш Иностранный Легион! – взревел Слэн! – Отличные лояльные крысы! – Он втащил меня в комнату, еще разок выстрелил из лучевика и пинком захлопнул дверь. – Зато мы спасли преподобного Джонса, которого следует поблагодарить за все это! – И он бросил испепеляющий взгляд на миссионера.

Иезекия Джонс встал на колени в углу комнаты и, подняв вверх лицо, начал молиться. Я понял, что от него не будет никакой помощи в обороне форпоста. И от Энсона тоже. Маленький ремесленник раскачивался взад-вперед с побелевшим лицом и что-то испуганно бормотал. Я смыл кровь с глубокого пореза на лице и подполз к лежащему у окна Слэну.

– Нет ни единого шанса! – пробормотал Черный. – Это просто вопрос времени, сколько мы сможем продержаться, прежде чем нас прибьют. Давайте-ка, постреляем, парень!

Я КИВНУЛ и выхватил лучевик. Получение лучевиков придало красномордым храбрости. Десяток из них тут же залезли на крышу склада и взяли нас на прицел, а остальные тем временем поползли по площади. Я чуть высунул голову из-за подоконника, дав несколько выстрелов и тут же нырнул обратно, поскольку стрелки на крыше склада принялись палить.

Сквозь вопли красномордых я слышал шипение лучевиков Слэна в другом окне и бормочущего молитвы проповедника. Очень помогут нам сейчас молитвы, мельком подумал я. Однако, я не мог не чувствовать жалости к преподобному Джонсу. Он очень старался обратить этих дьяволят в истинную веру… и при том не ведал, что творит. Сейчас он чувствовал, что все это кровопролитие началось из-за его ошибки. Это была тяжелая ноша для совестливого человека, а обвинения Слэна не облегчали ее.