Я спас СССР. Том IV - Алексей Вязовский Страница 11

– Тихо вы, черти! – смеюсь я и захожусь в очередном приступе кашля. – Я болею, меня беречь надо. Ну, рассказывайте, как у вас дела?

– Да что мы! Когда тебя выпустили?

– Меня никто не выпускал. Я сам сбежал с Лубянки и теперь нахожусь на нелегальном положении. В бегах я, короче. А вы откуда знаете, что меня арестовали?

– Москвин мне похвалился, что лично тебя арестовал в аэропорту, – скривилась Юлька.

– Еще что сказал?

– Что тебя теперь железно посадят, а Димку за пособничество врагу выпрут из универа и комсомола.

– Рано радуется, сволочь! Это мы еще посмотрим – кто кого и откуда выпрет. Но никто в университете не должен пока знать, что я на свободе, слышите? Все должны думать, что я по-прежнему сижу на Лубянке.

– А Вике-то можно сказать?

– Нет. Не нужно ее в это впутывать. Да и следят за ней теперь, – привожу я решающий аргумент. Друзья согласно кивают.

Я откашливаюсь и задаю резонный вопрос:

– А вы что в редакции вечером делаете?

– К митингу готовимся, – радостно докладывает Лева.

– К какому еще митингу? – офигеваю я.

– В твою защиту! Мы уже и плакаты нарисовали. Завтра утром у Кутафьей башни Кремля встанем, так чтобы нас депутаты пленума увидели.

Теперь уже у меня глаза на лоб лезут:

– Совсем сдурели?!

– А ты думал, что мы тебя бросим? Нет уж! У нас завтра весь журфак на митинг собирается.

– Да вас там скрутят и по «воронкам» распихают!

– Ничего, «воронков» на всех не хватит!

– Пусть колонной по всему проспекту Маркса на Лубянку проведут! И мы все продумали. Нас сам Гагарин обещал поддержать.

– А его-то вы зачем привлекли?

– Чтобы шуму больше было. Да не переживай, Лех, он сразу согласился, как мы позвонили.

Час от часу не легче! Вот так сидишь на Лубянке и не знаешь, что за ее стенами происходит. Из дальнейшего их рассказа я узнаю, что Москвин заловил вчера утром Юльку прямо в университете. Начал похваляться, какой он крутой, как меня прямо у трапа скрутил. Потом стал требовать, чтобы Прынцесса ему подписку дала на сотрудничество с КГБ. Ага… нашел кому угрожать! Заноза послала его в дальние дали, а сама тут же помчалась к ребятам. Через полчаса уже весь университет знал, что Русина вчера арестовали злобные комитетчики. Ну, и понеслось…

Сначала всей гурьбой отправились к Заславскому с требованием вмешаться, тот пообещал ребятам позвонить Федину. Потом они пошли в партком. Там предложили подождать немного, пока все прояснится на пленуме. Поняв, что так им ничего не добиться, девчонки нашли Светлану Фурцеву, и та сразу же помчалась к матери в министерство. А уже вечером здесь в редакции собралось экстренное заседание нашего клуба. На нем и решили устроить митинг в мою защиту. Кто-то из ребят предложил подключить Гагарина. Телефон Юры в редакции был, Левка тут же начал ему звонить.

А сегодня с утра Оля «Пылесос» с Леной поехали по столичным вузам, предлагая комсомольцам присоединиться к митингу студентов университета. Коган-старший отправился в Союз журналистов, а Вика в Союз писателей, чтобы встретиться с Фединым и Шолоховым, который кроме того, что депутат Верховного Совета, еще и член ЦК КПСС, а значит, будет принимать участие в завтрашнем пленуме.

В общем, друзья развили такую бурную деятельность по моему освобождению, что мама не горюй! Приятно, конечно, чего уж там говорить, но не хотелось, чтобы ребята из-за меня пострадали. Нужно их подстраховать. А позвоню-ка я англичанину Джону Муру из Evening Standard. Пусть подежурит с другими репортерами у Кутафьей башни – глядишь, и не рискнет новая власть арестовывать студентов на глазах зарубежной прессы. Им сейчас международные скандалы ни к чему. Только нужно обязательно проконтролировать содержание их плакатов и транспарантов. Чтобы никакой диссиденщины! Исключительно цитаты из классиков марксизма-ленинизма и Программы КПСС. Можно еще из Кодекса строителя коммунизма чего-нибудь надергать.

Об это я и сообщаю своим друзьям. Смотрю – пригорюнились мои орлы и орлицы…

– Вы что, уже какой-нибудь антисоветчины понаписали? – с подозрением оглядываю я друзей.

– Ну… не то чтобы антисоветчины, – мнется Левка, – но перца, конечно, добавили.

– Так, сейчас возвращаемся в редакцию, покажете. А то знаю я вас – опять в Молодую гвардию играть начнете!

Парни виновато опускают головы. Ясно… Не сидится им на заднице ровно, в герои рвутся.

– Леш, а ты где ночевать будешь? – спохватывается Лена.

– Не переживай, я уже нашел где перекантоваться. Будем надеяться, что эта заварушка долго не продлится.

– Так может и митинг теперь не очень нужен?

– Нет, митинг лишним не будет. И дело не во мне. Наша власть должна понять, что время заговоров и кулуарных решений прошло. Люди больше молчать не будут.

Ребята серьезно закивали. Прониклись, так сказать, моментом.

– Ладно, а теперь идем смотреть ваши плакаты. – Я тяжело вздохнул – как бы все это плохо не закончилось. – Те, что я велю, уничтожите без разговоров. Геройствовать тоже с умом нужно.

Как и ожидалось, плакатов в духе «Свободу Алексею Русину!» было предостаточно. Самые агрессивные пришлось убрать. Оставил только те, что помягче и нейтральнее. Например: «Требуем честного расследования дела коммуниста Алексея Русина», «Товарищ Руденко! Возьмите дело Русина под свой контроль!».

Написал им на листе новые лозунги: «Требуем соблюдать Конституцию и законы СССР», «Государство сильно сознательностью масс», «КПСС – честь, ум и совесть советского общества», «Генеральная прокуратура – гарант соблюдения советских законов». Пусть теперь ЦК попробует против своей же пропаганды выступить. Посмотрю я, как милиция посмеет тронуть платы с такими цитатами из партийных документов. Ленина тоже полезно процитировать: «Честность в политике есть результат силы, лицемерие – результат слабости». Ну, и по заговорщикам нужно обязательно пройтись: «Террористы не должны уйти от ответа!», «Пособников военных преступников к ответу!». И все в таком духе.

Внизу списка цитат на двух листах сделал приписку для друзей: «Никакого диссидентства и антисоветчины, все строго по делу и про соблюдение законов, понятно?»

– Понятно, – кивают головами друзья.

«И вести себя культурно, не бузить. Там будут иностранные журналисты, осторожно!»

Я обнимаю всех на прощание, строго угрожаю им на всякий случай пальцем и тихо покидаю редакцию. Все, пускай работают, черти. Противодействие Иванова заговорщикам надо подкрепить политической акцией. На одном Судоплатове и силовых акциях далеко не уедешь. Эту старую гвардию уже не переделать, а вот самую активную часть населения – молодежь – надо выдвигать на первый план. Им же в XXI веке жить.