Союз оступившихся - Александр Кутищев Страница 11

— Ли-Эл, очень приятно, — представился орэн, — в первую очередь я хочу узнать все о местных распорядках. Почему никто не пытается выполнять задания Системы, почему башню, в которой проходит первоначальная запись, оккупировал Горбах и…

— Стоп, стоп. Давай по порядку.

Минут через десять, Ли мог уверенно заявить, что все прошло просто отлично. Он узнал много нового о жизни форта и его истории.

Самой интересной новостью оказался факт, что нынешняя жизнь — это скорее нонсенс, и так было не всегда. Каких-то семь лет назад разумные сотрудничали друг с другом и массово выполняли все задания. Еще порадовало, что действительно прокачанные заключенные почти не бывают в форте, оставляя всего одного, чтобы «за порядком смотрел». По поводу заданий Системы — тут, как говорится, кому повезет, кому нет. Почти все, кто сумел преодолеть заслон и пробраться в башню, потом потихоньку качаются, не забывая прятать от всех окружающих бесплатную еду. Таких мало, и сам Хуор никого не знал. Это было и логично, ведь если кто-нибудь о них узнавал, они не только больше не видели своей еды, но и становились для всех живыми манекенами для отработки ударов и, в скором времени, так или иначе, умирали. Это казалось странным, ведь чем дольше бы подобные личности жили, тем больше могли принести ресурсов, но властители форта гнули свою политику, а в ней не было места сотрудничества с Системой. Итак, главных законов в поселении было три — в стенах форта нельзя было убивать, никого нельзя было вытащить за его территорию без добровольного согласия и, наконец, досрочное освобождение. Любой заключенный мог выйти на свободу в большой мир, если выполнит все задания и проведет не менее недели сначала в пещерах, а потом и в лесу. Глядя на свой уровень, Ли понимал, что досрочно он дома не окажется.

После того, как Хуор рассказал ему это все и получил вторую часть оплаты, орэн кружным путем вернулся в свой закуток и решил, что достаточно рисковал, и в ближайшее время выбираться отсюда не стоит. Никаких сомнений не было, что его информатор продаст его при первой же возможности, а Тарх и Тирок, узнав о половине брикета, сразу же поймут, что Ли не сказал им всей правды. Иначе откуда-бы ему получить еду? Нееет, пусть лучше они и дальше ищут его, а Ли пока будет выполнять задания. Все или нет, но что-то он выполнить сумеет, так что главное не высовываться и никак не выдать своего местоположения.

Однако, прежде чем вновь погрузиться к исследовательскую деятельность, Ли решил максимально благоустроить свое жилище, чтобы жизнь здесь стала, как минимум, приемлемой.

Почти двое суток, медленно и аккуратно, он по чуть-чуть расширял свободную территорию. В итоге, создавая дополнительные подпорки от оторванных досок и каких-то прутьев, каждый раз морщась и замирая, когда очередная деталь его «жилища» издавала оглушительный скрип и скрежет, выкапывая новые ямки и разгребая мусор, даже сумел сделать что-то вроде закутка, куда он выбирался по естественным надобностям. По итогам, можно сказать, орэн был доволен своей работой, ведь теперь у него даже было специальное бревнышко, на котором было вполне удобно сидеть, опираясь о стену крепости.

Только потом он вернулся к конструированию нового заклинания, совершенно забыв о времени. Ли так увлекся, что иногда с удивлением замечал, что солнечные лучи, кажется, вот только что пробившиеся сквозь прорехи сверху, сменялись на непроглядную тьму, а предрассветное утро сменяли вечерние сумерки. Прерывался он только тогда, когда очки маны подходили к концу, что вызвало неприятную пустоту в животе и головокружение, а если Ли старался не останавливаться — иногда и просто потерю сознания.

Один раз, не справившись с потоком энергии, орэн получил сильный ожог, упал, ударился головой и вырубился, но очнувшись, он даже не обратил внимания на боль и вновь вернулся к своему занятию.

Иногда на него накатывала апатия, когда делать ничего не хотелось и приходилось заставлять себя, чтобы не выползти наружу. В такие моменты он либо сидел на месте, уставившись в одну точку, либо засыпал, чтобы потом вновь вернуться к сплетению магических линий и составлению их в гармоничные узоры.

Неизвестно, сколько ему для этого потребовалось дней, но в итоге все старания были вознаграждены лаконичным объявлением: