Экстр - Дэвид Зинделл Страница 11

При этом он все время пересчитывал корабли, желая убедиться, что их, вместе со “Снежной совой”, по-прежнему десять – число круглое и успокаивающее. Столько же пальцев у него на руках, как и у всех рожденных естественным путем представителей человечества. В десятичных системах счета это число символизирует завершенность вселенной, где всё сущее стремится к изначальному единению. Десять – число совершенное, и Данло порой пугался, не будучи уверенным, что кораблей действительно десять.

Уже не раз, обычно после прохода сквозь сгущение возле какого-нибудь красного гиганта, у него получалось другое число.

Оно не должно было получаться. Счет – самая фундаментальная из математических дисциплин, столь же естественная, как натуральные числа от единицы до бесконечности. Данло, от рождения наделенный редким математическим даром, научился считать чуть ли не раньше, чем говорить, и уж ему ли было не знать, сколько кораблей движется в одном с ним секторе – десять, пять или пятьдесят.

Когда они миновали неистовую белую звезду, которую он импульсивно назвал Волком, Данло окончательно убедился, что кораблей не меньше десяти и не больше одиннадцати.

Иногда, вглядываясь в темную сердцевину мультиплекса, он как будто различал композиционный след таинственного одиннадцатого корабля. Пытаться обнаружить этот корабль было все равно что искать отдельный солнечный блик на поверхности пруда. Временами Данло почти улавливал этот блик, но тот дробился, как от брошенного в пруд камня, и тут же возвращался, ничего уже не отражая.

Одиннадцатый корабль, если он действительно существовал, маячил, как призрак, на самом пределе радиуса сходимости. Нельзя было сказать наверняка, что он там, и нельзя было сказать, что его там нет. Пока десять пилотов продвигались к Тверди, корабль-призрак следовал по их маршрутам, всегда держась на самой границе их звездного сектора. Данло не знал никого, кто умел бы столь безупречно управлять кораблем. В глубине души он надеялся, что этого искусника, одиннадцатого пилота, вообще не существует. Одиннадцать – худшее из чисел, символ избытка, перехода в иное качество, конфликта, мученичества, даже войны.

Оказалось, что Данло не единственный засек одиннадцатый корабль. У какой-то безымянной звезды Ли Те My Лан вышла в реальное пространство и задержалась в нем на несколько долгих секунд, давая другим пилотам сигнал присоединиться к ней. Это было традиционное приглашение на совет – другим способом пилот просто не мог его сделать. В мультиплексе радиоволны и прочие сигналы не распространяются, поэтому все десять пилотов вышли в реальное пространство у этой слабой желтой звезды и установили между собой лазерную связь.

В кабине “Снежной совы” внезапно сделалось очень людно – компьютер, расшифровывая информацию лазерных лучей, наполнил ее светящимися головами девяти пилотов. Видеть эти переливающиеся волнами голограммы было почти все равно что сидеть с друзьями в одном из многочисленных кафе Невернеса над кружками горячего кофе.

Почти, но не совсем. Данло становилось не по себе, когда он представлял, как его собственная светящаяся голова плавает, отделенная от тела, в кабинах других кораблей. Было нечто сверхъестественное в этом совете, который они держали здесь, в черных глубинах Экстра, где за шестьсот триллионов миль не найти ни одной человеческой души. Но тут Ли Те My Лан заговорила, и Данло, слушая ее, отвлекся от странности ситуации.

– По-моему, нас сопровождает еще один пилот, – сообщила безупречно круглая, коричневая и безволосая, как орех бальдо, голова Ли Те. Данло помнил, что у нее и тело круглое, хотя и не видел его сейчас. – Знает ли кто-нибудь что-то о нем?

– В Твердь поклялись проникнуть десять пилотов, – сказал тонколицый Ивар Сарад. Он имел склонность к абстракции и интерпретировал реальность довольно параноидально. – Мы все, стоя перед Зондервалем, принесли эту клятву. Возможно, Зондерваль послал пилота проверить, выполним мы ее или нет.

Пилот с головой большой и косматой, как у овцебыка, с этим никак не мог согласиться. Шамир Смелый со свойственными ему отвагой, оптимизмом, решительностью и чувством юмора засмеялся и возразил:

– Нет-нет, Зондерваль верит нашему слову – верит, что мы по крайней мере попытаемся это сделать.

– Кто же тогда ведет этот одиннадцатый корабль? – спросила Розалин, застенчивая, беспокойная женщина, невысоко себя ценившая и как человек, и как пилот.

– Не знаю, существует ли этот корабль вообще, – сказал Ивар. – Можем ли мы быть уверены в этом? Я лично не могу. Волновую функцию можно истолковать и по-другому.

– По-другому? Как, например? – осведомился Шамир Смелый.

– Композиционные волны, которые мы оставляем за собой, могут инвертировать в галливарово пространство, которое…

– Маловероятно, – заметила Ли Те. – Существование галливаровых пространств еще никто не доказал.

– Допустим, – смерил ее холодным, подозрительным взглядом Ивар. – Возможно, это просто отражение линейного следа одного из наших кораблей? Леопольд Соли говорил, что в Экстре мультиплекс способен быть гладок и отражателен, как зеркало.

Не только Ивар Сарад сомневался в существовании одиннадцатого корабля. Саролта Сен, Долорес Нан и Леандр с Темной Луны были склонны с ним согласиться, хотя и по другим, более здравым причинам. Рюрик Боаз и Валин ви Тимон Уайтстон поддерживали Ли Те. Уайтстон даже проявил самоотверженность и предложил остальным продолжить путь к Тверди, а он тем временем вернется назад по своему маршруту и поищет одиннадцатый корабль. Он выведет на чистую воду загадочного пилота, а потом, если сможет, догонит остальных – к тому времени они наверняка уже прославятся, став единственными пилотами после Мэллори Рингесса, кто сумел получить тайные знания у богини, именуемой иногда Калинда Мудрая.

До этого момента Данло молчал, поскольку был среди них самым младшим и не считал приличным вмешиваться в разговор. Кроме того, его бывший и самый близкий друг Хануман ли Тош, оставшийся в Невернесе, научил его полезному умению хранить секреты. Однако утаивать важную информацию от своих товарищей было бы неправильно. Данло не мог допустить, чтобы благородный Валин Уайтстон жертвовал собой ради сохранения какого-то секрета, и потому сказал:

– Возможно, одиннадцатый корабль ведет отступник, Шиван ви Мави Саркисян – вы ведь его знаете, да? Возможно, что он везет в Экстр воина-пилота.

Все девять голов повернулись к Данло. Пилоты смотрели на него, как на зеленого кадета, впервые опьяневшего от цифрового шторма или сон-времени. Понимая, что они ждут от него объяснений после столь невероятного заявления, Данло рассказал им о своей встрече с Малаклипсом Красное Кольцо в саду Мер Тадео,

– Да, это возможно, – сказал тогда Леандр с Темной Луны, тряхнув массивной головой с золотистыми завитками волос и бoроды. В нем, как и в его имени, было что-то от льва и что-то – от ленивого, но озорного мальчишки. Он легко поддавался скуке, и когда Данло заговорил о воинахпоэтах и пресловутом Шиване, он оживился, как голодающий, получивший кусок мяса с кровью. Глаза у него заблестели, и он продолжил своим рокочущим басом: – Я знал Шивана еще до того, как он свихнулся на почве великого поиска. Тогда он был отличным пилотом. Если кто-то и способен последовать за нами в Твердь, так это он.