Звездный час  - Николай Эдельман Страница 11

– Да что вы, Евгений, зачем вам так усердствовать? Ничего со мной не случится! И кроме того, вы же к Бобе приехали. Мне неловко будет, что вы из-за меня сбегаете, не успев с ним поговорить.

– Не волнуйтесь, такие дела за раз не решаются. И потом, выслушать его я уже выслушал, а с ходу давать согласие все равно не собирался.

– Ну что ж, – Лиза изобразила кокетливое равнодушие, – если вам больше нечем заняться, составьте мне компанию. Буду рада. Только о трупе – ни слова! Мы едем в Ялту готовиться к премьере…

Вернувшись с этим напутствием в столовую, она с места в карьер начала выдумывать:

– Тетя, это насчет премьеры завтрашней звонили. Для чего-то я им там понадобилась. И не переживайте вы, что я опять без эскорта останусь, – со мной Евгений Михайлович вызвался поехать.

Лицо у Павла вытянулось так, что на него было больно смотреть, а Боба недовольно дернулся, но на этот раз Клавдия Петровна не дала ему и слова вымолвить, ответив племяннице:

– Какая уж теперь премьера после твоих выходок! Я платье новое сшила, а ты такое вытворяешь! Как же я с тобой в обществе покажусь?

– Вы так и не объяснили, что за премьера, – сказал Левандовский, снова приходя Лизе на выручку.

– Картина новая, с Самсоновым. «Капитан поднебесья». Наши с ним сцены еще год назад были сняты, но там столько комбинированных съемок, что их никак закончить не могли. И вот наконец смонтировали – как раз к моему приезду подгадали. А вы плакатов не видели? Ничего, еще увидите.

– Надеюсь, вы меня контрамаркой снабдите?

– Снабжу, не сомневайтесь! Там как раз по вашей части – летчикипилоты, коварные враги, отважный герой совершает подвиги и бурная любовь на этом фоне.

– Вот как? Придется весь Качинский аэродром с собой привести. Я там сейчас пребываю на задании, – пояснил он.

– Приводите, приводите, – одобрила Клавдия Петровна. – Хоть будет кому за нашей Лизаветой ухаживать, а то она совсем в девицах засиделась… Двадцать семь через неделю стукнет, и что? Ни кола ни двора, только съемки эти несчастные!

– Тетя, вы нашу Лизу не обижайте, – хмыкнул Боба. – Может, у нее призвание – служить искусству!

– Служить искусству, сказал тоже! Вот Нежданова – она искусству служит! А у Лизаветы хоть бы роли приличные были – так нет же, всяких профурсеток играет, смотреть тошно! Дуся, дай сюда газету! – велела тетка горничной. – Что-то там про нее мелькало…

Поднеся к глазам висевший на шее лорнет, Клавдия Петровна принялась изучать поданную газету. Пролистав страницы с заголовками об осаде Тобрука, о монархической оппозиции в Думе и об очередном инциденте на маньчжурской границе, она нашла фотографию племянницы и погрузилась в чтение заметки, проговаривая про себя слова шевелящимися губами. Боба, пользуясь паузой, хотел было продолжить разговор про рекордные машины, но едва он открыл рот, как тетка провозгласила:

– Ну, вот хотя бы! – и зачитала вслух: – «…Знаменитых розыгрышей Тичкока госпоже Тургеневой избежать не удалось. Он пригласил ее на обед, где все блюда, включая суп, были голубого цвета и поданы на голубой посуде, – все, по словам Тичкока, подобранное под цвет глаз его гостьи…» И ты, Лизавета, среди такой публики крутишься! Сколько времени в своем Голливуде валандалась – хоть бы какого миллионера там раздобыла. Или вон, в Ливадии изволит гостить наследный князь Монако. Вот с кем тебя надо познакомить! Как раз подходящая партия.

Лиза кисло улыбнулась. Проектов подобного рода у тетки было множество, и по большей части все такие же фантастические. Клавдия Петровна питала твердое убеждение, что с ней охотно породнятся даже царствующие особы – недаром в Стокгольме ей пожимал руку сам шведский король!

– Он поди присматривает, куда сбежать, если немцы захотят его казино конфисковать, – попыталась отшутиться Лиза. – Ну и зачем мне князь без княжества?

– Если так дело пойдет, – буркнул Боба, – сами без страны останемся. Как они всех под орех разделали, а? В прошлую войну четыре года в окопах ковырялись, а тут раз-два – и уже по Шан-Зелизе маршируют!

– Да ну тебя, Боба! – фыркнула Лиза, которая терпеть не могла разговоров о войне. – Что за пораженческие настроения? Смотри, еще загремишь в когти Андрею Леопардовичу!

Упоминание о грозном прокуроре Андрее Леонардовиче Верховском и его Комиссии по расследованию антироссийской деятельности кого угодно могло ввергнуть в священный трепет. Верховского не зря прозвали Леопардовичем – он прославился тем, что еще в семнадцатом году выписал ордер на арест пресловутого Ульянова-Ленина, а впоследствии яростно выискивал всевозможных врагов отечества.

– Что ты меня стращаешь Андреем Леопардовичем! – взвился Боба. – Хватит уже, большие чистки давно кончились! Никакие это не пораженческие настроения, а простой здравый смысл!

– По-твоему, немцы – такие дураки, снова затевать войну на два фронта? – прогудел профессор. – Думаешь, они за четверть века ничуть не поумнели? Зачем немцам сейчас идти на нас войной, если раздавить Англию им ничего не стоит? Бросок через Босфор, одна армия – через Палестину на Синай, вторая – к иракской нефти. Египет берется в клещи, а там британцам и против Роммеля-то еле-еле сил хватает. И едва Суэц будет у немцев в руках, Британская империя развалится. Мятеж Рашида Али выдает их планы с головой.

– Да, но кто же пропустит немцев через Турцию? – возразил Боба.

– А кто их там остановит? Сами турки? Это смешно. Они хоть завтра готовы за рейх воевать, да только англичан боятся.

– Допустим, – не сдавался Боба, – и что потом? Германия на этом остановится? Самое время придет с восточным соседом разобраться! Забыли уже, дядя, речи фюрера про жизненное пространство? А мы ему чем ответим? Что сможем выставить против немецких танковых клиньев? Конницу с тачанками?

– Пусть в стране с танками негусто, – таинственно произнес профессор, самодовольно подергивая себя за бороду, – зато у нас найдется кое-что, от чего никаким немцам не поздоровится!

– Это что же, дядя, весь мир гадает, как армады вермахта остановить, а у вас, значит, и рецепт имеется?

– Не без того, не без того… Наука, знаешь ли, она много разных гитик умеет!

– Может, поделитесь рецептиком-то?

Павел неожиданно заерзал и задергался, будто ему под седалище подсунули раскаленную сковороду. Он раскрыл было рот, но не хватало решимости вмешаться в спор. Это заметил даже профессор:

– Ну, что с тобой такое, Павел? Опять где-то германских агентов увидал? Я тебе сто раз твердил – шпионы бывают только в кино! Какая там у тебя была картина? – обратился он к Лизе. – «Ошибка инженера Кочнева», так? Ох уж эта шпиономания! Я как пропуск дома забуду, меня в мою же лабораторию не пускают, а на углу в заборе дыра, и заходи кто хочешь!

– Российская секретность! – рассмеялся Левандовский. – И мы на Каче с летного поля регулярно пастухов гоняем! И все-таки, Аркадий Аристархович, – добавил он, – лишняя осторожность в наше время не помешает. Сами знаете, был бы секрет, а украсть его всегда кому найдется…