Люди и Нелюди - Виктор Костин Страница 109

– Надо раньше, это доверие, понимаешь, слово дворянина, дорогого стоит.

– Да.

– Когда думаешь?

– 8.04 пойдет. – Подсчитываю в уме дни.

– Две с половиной декады, да, это хорошо. Что еще? Больше сюрпризов, надеюсь, не будет? – кривит Кастело ул ыбк у.

– Я сам надеюсь.

– Ладно, иди там, подойдешь к продавцу.

– Ага, спасибо, – я убегаю. Фу-у, отмучил одну проблему, ну и тяжело же здесь временами бывает.

Пошел взял еще десяток. Это хорошо, есть задел на будущее.

Прихожу – сидят учатся.

– Это кушать? – Валери с вопросом.

– Нет, сейчас часик поработаю, я был у твоего отца, Марти, и пойдем.

– Хорошо, – в ответ.

Ухожу, расставляю коробки.

Стучит кто-то. Входит Валери.

– Витоли, я поговорить хотела.

– Потом, – я машу рукой.

– Но я сама.

– Хорошо, поедим и потом, сейчас, извини, у меня срочные дела, хорошо?

– Да, да, конечно, я пойду, я потом, хорошо.

Ушла. Черт, сбивает настрой. Сколько хотел, три, но, думаю, две, и хватит, если что, еще потом вечером. Минут за двадцать все успел, все, теперь у меня есть четыре, а надо двенадцать еще, осталось восемь штук, а желательно и больше.

Хорошо хоть материала, из чего делать, теперь навалом. После двух, пока ничего, сейчас поем, а там видно будет. Все убрал, спустился, все ждут только меня.

Едим, сначала все молчат, потом прорывается, вроде, оттаяли, рассказывают про что делали, что будем делать, мне – писать палочки. Шутят, уже хорошо. Показали договор, как наговорили все, выходит, много, как казалось, смешного тогда. Один из пунктов гласил: мыть господина в тазике, самой быть с тазиком на голове.

– Это-то зачем? – Я поднимаю бровь вопросительно.

– Вот сначала решили, ты в тазике, а она с тазиком в руках, это смешно, но в руках мешает, а вот на голове, вроде, нет. Ведь правда смешно? Ладно, попробуем.

Сначала пробуют, представляют, как это, смеются, потом хмурятся.

– Что еще? – я уточняю.

– Остальное неинтересно да и не запомнилось в общем.

– Это хорошо, а с тазиком решим, пару раз сделаем, и можно говорить, что несколько и договор исполнен, – я завершаю трудный разговор.

Марти: – Это что, она будет вас, тебя мыть, да я.

Ну а то, что она голая будет ходить по дому – это ничего, это их как-то не взволновало, пока они не сообразили, что это при мне она, оказывается, будет ходить голой.

Поэтому наблюдал красную физиономию Валери и злую и пунцовую Марти, какие симпатяшки, прямо няшки из аниме, честное слово, смотрел всего раз, но чем-то запомнилось тогда.

Если выживу, женюсь, ей-богу женюсь. Главное – выжить, потому как еще пара таких косяков, и даже на дуэль не вызовут, просто прирежут по-тихому в переулочке.

Потому как я тут на досуге посчитал количество моих потенциальных врагов. Вышло уже штуки четыре, причем если Кастело толи да, толи нет, то во врагах есть сам император Руси, если вылезет связь с его Натали Сергеевной, и это на меня, 16-летнего пацана, не много ли мне? Посидел, вроде, нормально, пошел наверх, там Валери хотела прийти поговорить зачем-то.

Пришла, стучит, заходит.

Волнуется, я вижу по ее лицу.

– Я это, поговорить хотела.

– Говори, – киваю безнадежно.

– Я это, не виновата, правда не виновата, но я люблю тебя, вот. Я Марти не сказала, сказала, что раз договор, то я согласна, а так я, и нет, но это неправда. Я еще тогда, помните, хотела, вот, – выпаливает Валери на одном дыхании и замолкает.

– Что-нибудь скажешь еще?

– Что скажете, спрашивайте, – теряется.

– Я слышал, ты замуж собиралась.

– Да, собиралась, – Валери опускает голову.

– И за кого? – не то чтобы мне интересно, скорее, как далеко дело зашло и не будет ли чего мне с этого, месяцев через несколько.

– Он из точки, это Мелизио, – Валери говорит и ни слова больше, хоть клещами тяни.

Вот женщины, им если надо, вытянут и цвет пуговиц, извиняюсь, на местных подштанниках, а если мне надо – дескать, был и все на этом.

О, даже кто. Мне интересно, чем он ее привлек, я не знаю ничего о нем и то помню, ничего не представляющий дворянин в худшем смысле этого слова.

– Почему? У него же ничего нет, вроде, – спрашиваю, ничего не понимая в мотивах для Валери. Понятно, что мужиков мало, но в конце концов не за муд… же идти, абы идти.

– Да, они живут здесь на окраине, но в городской черте еще двухкомнатная квартира у них. Он младший в семье, старший сын в мореходке офицером, он к ним и не приходит, а этот все ко мне подъезжал, говорил, в городе жить я буду, а сам только под юбку лез и наследство хотел получить. Мне он не нравился, а мать требовала от меня, – Валери поясняет более развернуто что ли. – Хорошо, я узнала, что он внештатный агент из этих… имперских наших, а у матери ферма, хозяйство, ну вы понимаете, в общем, всякое бывает, и такие… Вот, вроде, все и расстроилось после, как я узнала. Я так рада была, а то я уже совсем на реку собралась (имеется в виду топиться, аналог нашего «руки наложить»). – Валери чуть улыбается ее сорвавшейся свадьбе-женитьбе.

– Ясно с этим, ты с ним уже была вместе? – Не то чтобы мне хотелось знать, а тем более слышать положительный ответ, но любопытно же.

– Нет, – краснеет и опускает голову, потом подымает, – только целовались… два раза. Он все, как выпьет, смелый становится, а по-другому все меня боялся, только перед матерью моей форсил: «Я городской, и у меня дом в самой столице», – а сам все про приданое меня спрашивал после…

– И много его у матери? – На фоне, скажем, чистоты и правильности Валери факт, что она еще и богатая при этом, оказывается, как-то даже на фоне нехватки ресурсов у меня сейчас и не цепляет сильно, но сказать-то что-то надо Валери, в конце концов муж я или не муж, пусть и будущий, ей.

– Есть, а что? – неопределенно дергает плечами Валери.

– Да вот думаю в оборот пустить. – Сдались мне ее деньги, знаю я, что такое ферма, был у нас колхоз и мать заведующей. В четыре утра дойка, а в полпятого свет выключили, кто в курсе, тот знает, что это значит. Вот и тут, думаю, та ферма – доход не доход, а гемор еще тот, нафиг, короче.

И Валери как раз в тему.

– Тогда это к жене, а я, и не женой к тебе иду. – Опять неопределенное пожатие плечами.

– Первой любовницей.

– И что? Совместное проживание.

– А то, что это я здесь, понимаешь, последний медик собираю, – я завожусь, хотя секунду назад и ничего не хотел, но бес противоречия и про, блин, Кастело, что мозг проел о некоторых ушлых, а она мне тут будет рассказывать.