Испытание на прочность - Александр Ярославцев Страница 108

Ардатов очень неплохо для своих лет отражал сыпавшиеся на него удары врагов, наносил ответные удары и даже ранил еще двоих противников. Возможно, он смог бы записать на свой боевой счет еще несколько побед, но в это время на него набросился огромный турок. Выше графа на целую голову и в два раза шире в плечах, он представлял для Ардатова серьезную опасность. При всей своей массивной комплекции противник был довольно легок в движении и проворен. В этом граф смог легко убедиться, едва только турок устремился к нему, зажав в левой руке тяжелую саблю.

Всего несколько шагов отделяло противников, когда Ардатов выхватил из-за пояса пистолет, твердой рукой навел его на силача и выстрелил. Возьми граф чуть выше или в сторону, и неизвестно, чем бы закончился этот поединок, но Михаил Павлович целил точно в сердце. Турок сначала зашатался, а затем стремительно рухнул на спину.

– За мной, ребята! – задорно выкрикнул Ардатов и, отбросив в сторону ненужный пистолет, снова бросился на неприятеля.

– Уррр-а-а-а!!! – мощно отозвались рванувшиеся за ним солдаты, яростно тесня врага.

– Даешь Стамбул, молодцы! Дави их! – подзадоривал граф своих пехотинцев, бежавших вслед за ним. Вдруг что-то горячее нестерпимо больно ударило ему в грудь. Сильная боль заставила Ардатов остановиться. Противная слабость разлилась по всему телу, но граф держался, продолжая указывать вскинутой вперед саблей направление атаки.

Бегущие за ним солдаты находились всего в двух шагах от Ардатова, когда вражеская пуля ударила в левый висок, и свет разом померк в его глазах. Без единого стона граф стал медленно оседать вниз под радостные крики турецких стрелков, решивших если не захватить в плен русского капудан-пашу, то хотя бы убить его.

Ардатов еще не успел рухнуть на землю, как вокруг него разгорелась ожесточенная схватка. Турки хотели отрезать голову поверженного врага, русские стрелки – не допустить глумления над телом своего командира.

История хранит описания таких сражений, в которых гибель вождя приводила к замешательству и поражению возглавляемого им войска. Так было во многих исторических случаях, но только не на этот раз. Все произошло с точностью до наоборот. Лишившись своего горячо любимого командира, русские солдаты не пали духом и не опустили руки. Видя, какую ужасную участь готовит враг для павшего героя, они пришли в такую ярость, совладать с которой турки были не в состоянии.

Натиск и напор русских солдат был столь стремителен и силен, что неприятель не выдержал и стал отступать. Вначале медленно, затем все быстрее и быстрее.

Под яростным натиском русских солдат левый фланг турецкого войска опрокинулся, и, позабыв обо всем, гвардейцы султана побежали, подгоняемые в спину ударами штыков. Отход их был столь стремительным и неожиданным, что солдаты генерала Фельтона оказались в критическом положении. Они сами с трудом удерживали натиск врага и вдруг, лишившись поддержки турок, рисковали попасть в окружение.

Стремясь спасти положение, Фельтон попытался выстроить из своих солдат каре, но бегущие сломя голову турки не позволили англичанам сделать это. Подобно морскому валу, турецкие воины накатывались на британские порядки, спасаясь от русских штыков. И горе было тому человеку, который оказывался на их пути. Как ни сильна была выучка у солдат коалиции, но и у них был свой предел возможностей, и устоять под бешеным напором толпы они не смогли.

«Если бушующую толпу нельзя остановить, то следует попытаться возглавить ее», – говорилось на страницах старинного трактата «Стратегико н». И солдаты коалиции воспользовались этим советом, хотя, может быть, никто из них не слышал о существовании этого трактата. Русские пехотинцы долго преследовали бегущего противника, безжалостно убивая всех, до кого только могли достать их штыки и сабли. Пленных не брали. Избиение неприятеля прекратилось далеко на противоположном берегу Али-бей-су. Только тогда офицеры стали останавливать своих солдат, не позволяя им ворваться в Стамбул на плечах бегущего противника. Таков был наказ графа Ардатова, и они строго придерживались его.

Очень неохотно подчинялись этому приказу разгоряченные боем солдаты, но усталость взяла свое, и дисциплину удалось восстановить. Покрытые кровью и пороховой копотью герои медленно возвращались в свой стан, чтобы начать считать потери.

И вновь Стамбул затаил дыхание в ожидании того, как распорядятся его судьбой победители. В этот день заходящее солнце обильно раскрасило вечерние облака в густо-пурпурный цвет, и ни у кого из людей не было сомнений в причине этого явления.

А через два дня в Стамбул пришел пароход «Громоносец» с радостными известиями от государя императора, перебравшегося вместе со своей походной ставкой из срединного Екатеринослава в приморский Николаев. За блистательную победу на Босфоре царь произвел Павла Степановича Нахимова в генерал-адмиралы посмертно и пожаловал ему высшую награду Российской империи – орден Андрея Первозванного. Таким же орденом и княжеским титулом за заключение перемирия с турецким султаном был отмечен и Михаил Павлович Ардатов.