H2O - Яна Дубинянская Страница 107

По-хорошему, на данном этапе возле тебя должен был появиться пиарщик-профи. Ничего, казалось бы, сверхъестественного, всего лишь релиз в десять строк, — однако до сих пор любой, самый элементарный участок работы по проекту вели профессионалы. Серийные, легко заменимые детали — но именно их четкая, до миллиметра, подгонка друг к другу и обеспечила безупречный промежуточный результат, удививший тебя самого.

Обидно было бы теперь все испортить. И вдвойне, вдесятеро обидно, скрипнул зубами Виктор, — собственными руками. А ведь запросто.

Современный информационный поток, стремительный и мутный, поверхностный и всеохватный, имеет куда более сложную формулу, чем твоя наивная аш-два-о. И если новость канет на его дно, не породив ни малейших волн, этот утопленник уже не всплывет никогда, растворившись в информации, как в концентрированной кислоте. Тебя просто не будет — ни в сети, ни в эфире, нигде. Сейчас, когда тебе перекрыли привычные теневые ходы настоящих дел, неудача прорыва на свет равносильна поражению и смерти. Череп, охраняющий зарытые сокровища. И вся свобода.

Хлопнула дверь, и на этот раз Женька возник шумно, с топотом и прерывистым дыханием за спиной. Поверх клавиатуры лег почерканный листок бумаги, вырванный из блокнота.

— Вот, — сообщил Женька. — На три минуты не вписался, извините.

Какие еще минуты, не сразу сообразил Виктор. Строчки на листке прыгали, и пришлось поднести его почти к глазам: двести лет, кажется, не приходилось тебе читать текст, написанный от руки. Напрасно ты ограничил парня во времени, иначе не поленился бы, конечно, переписать начисто. Попробуй разберись: сплошные правки, зачеркивания ломаными линиями или кучерявыми каракулями, вставки в комиксных овалах. И кое-где поверх крупных мальчишеских строк — летящие фразы тонким женским почерком…

— Мне помогала госпожа Свенсен, — признался Женька. — Ничего?

— Набери, — сказал Виктор, освобождая кресло.

Парень сел с такой энергией, что даже провернулся по инерции — а может, позволил себе шалость, пусть его. Посмотрел вопросительно из-под низу. Виктор усмехнулся, с небольшой задержкой протягивая листок. Женька застучал по клавиатуре, с бешеной скоростью и смешными опечатками воспроизводя на мониторе единственный, правильный, действенный текст. Виктор повел бровями, вздохнул, отступил в сторону.

И в самом деле, ты, уважающий совпадения и привыкший договариваться с судьбой — как ты мог забыть про Краснову?

— Сделаешь рассылку, — скомандовал уже от дверей. — База на рабочем столе, в третьем каталоге. Только сначала, пожалуйста, проверь орфографию.

* * *

— Спасибо, — сказал Виктор.

— Пожалела мальчика, — отозвалась она. — Дал непосильное задание да еще и установил идиотский дедлайн. Но ведь так и было задумано, правда?

— Что?

Он правда не понял. Понял Олег, усмехнувшись мрачно и криво; дрогнул, как струна, ассиметрично вздернутый уголок рта. Допил кофе и сразу же опять потянулся за чайником.

— Ты всегда умел работать с людьми, — сказал Краснова. — Мы оценили.

Странное у нее получилось «мы». Имела в виду, конечно, их с Олегом, — а вышло будто во множественном числе о себе самой. Они сидели по разные стороны стола, не глядя друг на друга. Такие отдельные и далекие, что это прямо-таки било в глаза.

— Перестань, — отмахнулся Виктор.

С полминуты он молчал под их перекрестными обвиняющими взглядами, в которых, однако, не было ни намека на общность. Забурлил и отключился чайник. Олег, не вставая, сделал себе кофе, Виктор тоже сыпанул гранул в чашку и подставил ее под струю; воды хватило на самое донышко. Вспомнил о времени: второй час ночи. Правда, в мире много часовых поясов.

— Что теперь? — спросил Олег.

Виктор неопределенно покрутил в воздухе кистью, пошевелил пальцами:

— Теперь будем ждать. Они должны предложить договориться.

— Кто, термоядеры?

— Ну больше вроде бы некому.

Олег пожал плечами:

— Почему ты думаешь, что они станут договариваться, а не взорвут ко всем чертям тебя и твои комбинаты?

Анна встала, занялась чайником. Выплескивая в мойку известковый осадок, усмехнулась криво, точь-в-точь как недавно Олег. Теперь она понимала чуть больше него и, пожалуй, немногим меньше, чем ты сам. Но не стала ничего объяснять. Хорошо, ты можешь сам:

— Потому что они уже на пределе. Еще одни сутки «Вспышки звезды» им просто не потянуть. На данном этапе «Термоядеру» все равно пришлось бы договариваться с теми альтернативщиками, кто остался жизнеспособен после всего этого. С участниками нового передела. Разумеется, кому-то хотелось верить, что меня среди них не будет…

— Это никогда не поздно устроить.

— Поздно. Информация уже пошла. Сейчас, на фоне растущей паники, за меня, то есть за нас, ухватятся все. «Аш-два-о» — спасение человечества, я правильно цитирую, Анна?

— Не совсем. Но по сути верно.

— И потом, — Виктор побарабанил пальцами по столу, — по большому счету, нынешний кризис никому не нужен, и термоядерам в первую очередь. У них чересчур дорогая отрасль, чтобы позволить мировой экономике полететь ко всем чертям. Да, они пошли на встряску, на шок, но, похоже, до последнего надеялись, что настоящего кризиса удастся избежать. Слишком уповали на своих имиджмейкеров, парапсихологов, на смайлики эти желтые… Но единственная их реальная надежда — «Аш-два-о». Как, собственно, и моя. Наша.

— Что-то ты все время оговариваешься, — бросила Краснова.

— Извини. Все никак не привыкну, что мы опять вместе.

Она беззвучно и саркастично рассмеялась, ища поверх стола взгляд Олега: кажется, ждала, что и он расхохочется тоже. Но тот не понял, не принял сигнала, они уже безнадежно разошлись по разным волнам, параллельным дорожкам, точь-в-точь как тогда. А ведь были вдвоем, были единым целым, — еще несколько часов назад, когда ты пришел к ним, в домик на берегу моря с комбинатом за окном.

Все вернулось в исходное положение двадцатилетней давности. Никаких перевесов, притяжений и связок, никаких двоих против одного. И это правильно. Воссоздано жесткое, как треножник, основание нашей — твоей — свободы.

— Как они с тобой свяжутся? — спросил Олег. — Телефон ты, я так понимаю, выключил.

— По электронке. Женя отслеживает из диспетчерской, — Виктор поднялся из-за стола. — Может, переместимся?

— Перемещайтесь, — бросила Анна. — Я кофе сделаю.

…Скрутившись калачиком и поджав ноги в ботинках, Женька безмятежно дрыхнул в кресле перед огромным монитором. В первый момент это зрелище поразило совершенным сюрреализмом — тебе, взведенному, словно спусковой крючок, с прозрачной, как хорошая оптика, головой и зашкаливающим уровнем адреналина в крови сама мысль о сне казалась странной и дикой, несовместимой с реальностью. Понадобилось пару секунд на осознание того, что вообще-то все нормально; молодой здоровый организм и так далее. Хотелось бы знать, давно ли он уснул. Ладно, неважно; отбуксировать к стене, взять другое кресло, проверить текущие показания по комбинатам и в первую очередь почтовый ящик. Действуй.