Трущобы империй - Василий Панфилов Страница 103

Школы, больницы, библиотеки… общественные здания росли одно за другим, и на доброй половине из них висели таблички с именами меценатов. Если же меценат строил что-то общественно значимое целиком за свой счёт, то он имел право на бюст или даже памятник в полный рост перед зданием. Разумеется, относилось это только к капитальным строениям из камня и кирпича.

Но это дела далёкие, о которых попаданец знал только из писем и доставляемых газет. В Новом Орлеане своя жизнь, сосредоточенная вокруг баз полицейских и береговой охраны. Намного более важным казалось не создание МЧС, что несомненно полезно для страны в целом, а выздоровление миссис Баффет с соседней улицы.

Когда холеру почти удалось победить, заразу подцепил и сам Фокадан. Кровавый понос, рвота… при его общей истощённости, болел попаданец тяжело, никто уже не верил, что он выживет.

Выжил, но остался крайне ослабленным. Требовался долгий период реабилитации и уж точно – никакой службы в ближайшее время. Фред с женой перевезли его к себе в Майми, где уже жила Кейтлин с Добби и Женевьевой.

Дочка не отлипала от тёти Мэй, сильно походившей на Лиру. Фокадан не препятствовал общению, на него навалилась страшная апатия. Целыми днями сидел на веранде, закутавшись в плед и безучастно глядя в горизонт.

Так же безучастно воспринял приезд делегации из Атланты, вручившей Южный Крест Чести – высшую награду КША. Моральных сил хватило только на вялые приветствия и позирование перед фотоаппаратом. Вместе с крестом один из членов делегации намекнул на давний разговор с Ли, и Алекс безучастно подписал прошение об отставке по состоянию здоровья.

В отставку Фокадан запросился бы и без намёков, перегорел после всех событий. Попаданство, трущобы, сцена, политическая партия, участие в войне, командование береговой охраной Луизианы, работа в очаге эпидемии… Слишком много для одного человека, а тем более – для человека, который никак не горел желанием пройти подобные испытания.

И ладно бы какой-то матёрый мужик, прошедший армию с боевыми действиями, Севера и административную работу или собственный бизнес. Мальчишка ведь по сути, только-только двадцать три года исполнилось.

Немного оклемался Фокадан только к весне. По прежнему худой, но уже без оттенка болезненности, он много ездил верхом по окрестностям, снова начал заниматься боксом и фехтованием, учился ходить под парусом. Многие вещи делались через не могу, но апатия всё же отступала.

Мыслей по поводу дальнейшего будущего много, но проблема заключалась в том, что самые удобные пути оказывались заодно и самыми проблемными.

Оставаться в КША нельзя, Ли уже прислал письмо с намёком. Увы, но он прав – с какого-то перепуга, многие члены ИРА и обычные ирландцы, выбрали его своим духовным лидером. Алекса это откровенно нервировало, и он прекрасно понимал хунту, не желающую терпеть в КША потенциальное знамя ирландских националистов.

Не нравилась как сама судьба знамени и духовного лидера, так и последствия. Останется в КША, так ведь непременно начнут давить малохольные патриоты, требуя от него… да всего! Защитить, помочь, отстоять особые права ирландцев в Конфедерации… И ладно давление, это бы попаданец пережил. Так ведь ясно же, что некоторые начнут действовать сами, а потом бежать к Фокадану за помощью.

В САСШ уехать? Не смешно… он там предатель, хотя и не ясно, кого же он предал, переехав на Юг уже после войны. Официальных обвинений не предъявленно, да и не будет никогда. Но разговоры ходили, одни нелепее другого – от шпионажа в пользу Юга, до мог бы остаться и приносить пользу Северу.

В Мексику? Там намечалась своя гражданская, Алекс же навоевался досыта. Вроде и не ходил особо в штыковые, но хватило. Даже если удастся отвертеться от боевых действий, всё равно придётся лезть в разборки ирландцев друг с другом и окружающими. А народ этот, несмотря на многочисленные достоинства, имеет не менее многочисленные недостатки.

Один алкоголь чего стоит, никто в САСШ так не пьёт. Отсюда и всё остальное – драки, проблемы с законом. Ну да сложно винить в этом людей, которых поколениями загоняли на дно общества.

Да и период адаптации переселенцев в новой стране не может быть простым. Ох, как же не хочется снова отвечать за что-то серьёзное…

Южная Америка тоже отпадала – известного социалиста власти ждали отнюдь не с распростёртыми объятиями. Правда, оппозиция и многочисленные революционеры не против… но не горел желанием сам попаданец. Лезть в чужие свары желания не хотелось.

Россия? Всё та же история с социализмом – после событий в Нью-Йорке и бесед с апологетами американского марксизма, его уверенно зачисляли в ряды потрясателей основ. Как-то так вышло, что осторожные беседы с тамошними социалистами оказались не такими уж и осторожными.

Вроде и не лез, а вот поди ж ты… некоторые мысли, кажущиеся естественными человеку двадцать первого века, да ещё и рождённому в некогда социалистической стране, произвели фурор. Пенсия, безусловное право на учёбу, базовое медицинское обслуживание, отсутствие сословных границ… и вот он уже социалист из самых отпетых.

Да откровенно говоря, и не хотелось в Россию. Сталкивался уже с русскими в САСШ, причём по обе стороны конфликта. Впечатление самое тяжелое – это настолько… не его русские, что психика отказывалась воспринимать их своими. В лучшем случае как каких-нибудь черногорцев, которые вроде как и свои, но достаточно дальние свои. Помочь при случае – безусловно, но жить их интересами… нет. Стыдно от столь вопиющего отсутствия патриотизма, но пересилить себя так и не смог.

Говор, бытовые привычки, воспитание, мышление… отличалось всё, и очень резко. Всё время хотелось поправить собеседника, указать на его неправоту в чём-то…

Самое интересное, что неправильности иностранцев раздражали меньше или вовсе не раздражали. Психика изначально воспринимала их как чужаков, настраиваясь на отличия. А тут вроде бы свои… но чужие. Нет, Россия отпадает.

Да и милые обычаи, вроде необходимости ломать шапку перед барином и телесных наказаний… Вряд ли его это коснулось бы ^[280], но чем чёрт не шутит, пока бог спит.

Европа… да, остаётся только она, причём выбор небогат – Франция, Австрия и Германия. В Скандинавии, Дании, Голландии и прочих карликовых государствах слишком скучно, слишком выделяются чужаки.

Кэйтлин… сердце разрывалось, но дочку попаданец решил оставить на попечение Фреда и Мэй. Путешествовать в нынешние времена тяжело и взрослому, а уж маленькому ребёнку… Сам измучается и девочку замучит.

– Ну слова богу, – облегчённо выдохнула Мэй, когда Фокадан заговорил с ней об этом, – я уж думала, что ты в дочку вцепишься, да с собой потащишь.

Алекс отвёл глаза, он в самом деле намеревался так поступить, остановила только статистика – слишком много маленьких детей умирало во время путешествия через Атлантику.