Сопротивление - Лаура Гайего Гарсия Страница 100

Вдруг между деревьев показалось мягкое свечение. Встревожившись, Виктория приподнялась и приготовилась бежать. Или сражаться, если придется. Но этот свет вовсе не выглядел угрожающе. В нем было что-то успокаивающее и наполнявшее ее сердце простой и необъяснимой радостью.

Вдруг из-за зарослей кустарника вышло озаренное светом создание и направилось к ней.

Виктория затаила дыхание.

Перед ней стоял единорог чистого белого цвета. Грива его переливалась серебром, напоминая лунное свечение. Его движения были невероятно плавными и грациозными, и он слегка наклонял вперед голову, глядя Виктории прямо в глаза и приближаясь к ней. Девочку замерла: она не могла пошевелиться. Глаза единорога сияли необычным, волшебным блеском, говоря сами за себя…

Создание остановилось напротив Виктории. Его огромный спиралевидный, дивной красоты рог напоминал грозное оружие. И все же Виктория не чувствовала страха. Ей казалось, что она встретилась со старым другом. Девочке так хотелось погладить его по шелковистой и блестящей шерстке, провести пальцами по серебристой гриве… но ей не оставалось ничего, кроме как выдержать взгляд темных глаз, в которых отражалась она сама.

И тогда Виктория узнала ее.

– Луннарис, – прошептала девочка.

Животное наклонило голову и опустило веки в знак согласия. Сглотнув, Виктория приблизилась к прекрасному созданию и провела руками по длинной и стройной шее единорога. Животное даже не пошевелилось.

– Мне понадобилось столько времени, чтобы найти тебя… Почему? – спросила ее Виктория. – Луннарис, я искала тебя на пяти континентах, звала тебя в своих сновидениях, кричала твое имя звездам. Но ты не откликалась.

Единорог ничего не ответил, лишь опустил голову и потерся о девочку головой, стараясь ее утешить.

– Знаешь, Шейл ведь любил тебя, – сказала Виктория с полными слез глазами. – Он спас тебе жизнь, а свою полностью посвятил поиску тебя, чтобы спасти тебя еще раз. Почему ты покинула его? Почему дала ему умереть?

Луннарис медленно отодвинулась от девочки и снова посмотрела ей в глаза. Виктория увидела в них – в двух глубоких океанах, полных бесконечной красоты и древней мудрости – свое отражение. Но девочка не поняла, что ей пытался сказать единорог.

Вдали раздался шум, похожий на звук только что открывшейся двери. Луннарис повернула голову с такой легкостью, что ей позавидовал бы даже самый грациозный олененок, и, насторожившись, подняла уши.

– Нет, – просила ее Виктория, – не уходи. Пожалуйста, останься.

Но вскоре лес озарил свет, и Луннарис снова повернулась к Виктории, чтобы в последний раз посмотреть ей в глаза. Ее образ вдруг начал размываться и исчезать в утреннем свете.

– Луннарис! – позвала ее Виктория.

* * *

– Лунн… – бормотала она, поворачиваясь спиной к окну и укутываясь с головой в одеяло.

– Вставай, соня, – прозвучал голос ее бабушки. – Ты знаешь, который час? Уже за полдень.

Виктория открыла глаза и заморгала под дневным светом.

– Полдень? – в растерянности повторила она. – Почему… Почему не прозвонил будильник?

– Потому что сегодня суббота, и ты его не завела. Или ты хотела куда-то сегодня пойти? Потому что, если это так, то тебе придется поменять планы.

– Почему? – спросила Виктория, пытаясь привести мысли в порядок.

Ее бабушка стояла рядом с окном и с задумчивым выражением лица смотрела через стекло.

– Потому что на улице льет как из ведра, детка. Смотри, какая сегодня плохая погода.

Виктория повернула голову. И правда: в небе висели тяжелые серые облака, и сильный дождь огромными частыми каплями стучал по крыше особняка.

– Мне все равно, – сказала девочка. – Я не собиралась никуда идти.

Бабушка обернулась и широко улыбнулась Виктории. Но вскоре улыбка словно застыла на ее лице, и она замерла, пристально и серьезно глядя на девочку. Виктории показалось, что бабушка побледнела.

– Бабушка? – неуверенно спросила она. – Что с тобой?

Аллегра вернулась на землю.

– Ничего, детка, – улыбнулась женщина, но Виктории показалось, что улыбалась она неискренне. – Просто мне показалось, что сегодня ты… какая-то не такая, как обычно.

– Не такая, как обычно? Что ты имеешь в виду?

– Не обращай внимания, детка, глупости это все, – закончила она, закрыв тему. – Даю тебе еще пару минут. Но только не засыпай снова, хорошо? Уже очень поздно.

– Не переживай, бабушка, я недолго, – ответила Виктория, все еще взволнованная.

Бабушка вышла из комнаты и закрыла за собой дверь. Виктория отвернулась и сделала глубокий вдох, пытаясь привести в порядок воспоминания. Ее правая рука лежала на подушке. И тут девочка увидела, что на безымянном пальце у нее сверкал, тревожный и загадочный, Шискатчегг, или Глаз Змеи.

– Значит, мне это все не приснилось, – прошептала она, вспоминая свою встречу с Кирташем, их беседу, и все то, что произошло потом…

Тогда Виктория вспомнила о Луннарис. Она пришла к девочке во сне. Виктория догадалась, что это и был второй подарок, о котором ей говорил Кристиан. Шек проник ей в сознание, чтобы помочь ей вспомнить свою встречу с Луннарис, и у него с легкостью это получилось. Виктория спрашивала себя, а действительно ли она увидела единорога при таких обстоятельствах, произошла ли их встреча на самом деле, и если да, то почему же она ее забыла? В любом случае, сейчас она понимала, почему Кристиан даже не пытался использовать ее как подсказку на пути к Луннарис. Если у Виктории не было других воспоминаний о ней, то от этих толку было немного.

Но сновидение завораживало. Луннарис – невероятной красоты создание, излучающее магию, и Виктория наконец поняла, почему Шейл был так помешан на ней. И тогда у Виктории возник новый вопрос: почему же она до этой ночи не могла вспомнить единорога?

Девочка приподнялась. Ее кровать стояла у стены прямо под окном, и Виктория, все еще сидя на одеяле и облокотившись на подоконник, любовалась дождем, падавшим на сад. В сером свете дня смотровая площадка выглядела грустно и одиноко, и Виктория вспомнила о Кристиане. Она скучала по нему.

Воспоминания о юноше почему-то заставили ее вспомнить и о Джеке, который остался в Лимбаде, восстанавливаясь после ранения. Прошлой ночью она не навестила его, хотя мальчик, без сомнений, с нетерпением ждал ее визита. Виктория улыбнулась и заметила, как при одной лишь мысли о нем ее сердце наполнилось приятным теплом. В первый раз она не почувствовала себя неловко, возможно, благодаря сказанным ей Кристианом словам: «Чувства свободны, они не подчиняются ни правилам, ни законам». Виктория хорошо их помнила. Она начинала понимать, что влюблена одновременно в двоих, и глубоко вздохнула. Хорошо, она могла смириться с этим и спокойно жить дальше.

Проблема заключалась в другом. Дело в том, что эти двое страстно желают убить друг друга. Виктория знала, что не могла предотвратить их столкновение, и, каким бы ни был результат, она в любом случае будет страдать.