Убей в себе космонавта - Николай Горнов Страница 10

Отца, раскинувшего руки для объятий, Артём нашел на грядках с очередной премиальной клубникой.

– Приветствую тебя, мой бледнолицый сын! Ты ненадолго? То есть как всегда. А давай мы хотя бы по кофейку сообразим. Хочешь, поставлю тебе «Отель Калифорния» в аранжировке «Джипси Кингс»? Аранжировка старая, это я на нее недавно наткнулся. Но могу предложить и проверенного Горана Бреговича с Белградским симфоническим.

– Много кофе пить вредно, Тарас Сергеевич, – улыбнулся Артём.

– Намек понял, – закивал отец. – Жаль, твоя мачеха с утра уехала в «Мегу» за покупками. Она бы тоже порадовалась твоему неожиданному визиту.

Артём оглянулся на шеренгу разлапистых яблонь вдоль забора и опустился на скамейку.

– Пап, не ты ли меня учил, что редкий гость лучше татарина, но хуже, чем рыба об лед? Давай не будем ходить кругами. Я в большом недоумении. И это не удивительно, если вспомнить, сколько лет слово «мама» в нашей семье было табуированным. Что произошло вчера? Я что-то важное пропустил?

– Как тебе сказать… – Отец нахмурил густые брови.

– Нет, ты не думай, я не собираюсь мчаться сейчас на ее поиски, – добавил Артём. – Но хотелось бы понять… Мы взрослые люди, наконец. Меня не интересуют причины, по которым вы расстались…

– Могу говорить только о том, что знаю сам. – Отец опять ненадолго задумался. – В общем, твоя мама позвонила мне вчера. Сначала долго расспрашивала о тебе, а потом попросила передать привет. Я ее просьбу выполнил. И на этом, собственно, вся история заканчивается. А в том, что мы когда-то давно расстались, ничьей вины нет, поверь. Ни моей, ни маминой. Так сложились обстоятельства. Она должна была уехать. В жизни почти каждого человека возникают рано или поздно обстоятельства неодолимой силы. И тогда человеку остается только один путь – подчиниться. И попытаться жить дальше. После маминого отъезда у меня остался ты. У тебя остался я. Вместе мы – сила. Точно так?

– Точно так, – рассеянно кивнул Артём.

– А она осталась одна…

– Пытаешься меня разжалобить? А раньше она, значит, не могла ни приехать, ни позвонить?

– Я не знаю всех деталей, и мне трудно судить…

– Папа, ты изрекаешь, извини, сплошные загадки. Я приехал к тебе за ответом на один вопрос, а сейчас у меня десять новых. Вот откуда ты узнал про мою будущую командировку?

– Случайно догадался. А ты действительно уезжаешь? И надолго?

– Еще не знаю. Я не очень-то рвусь. Только если возникнет острая производственная необходимость…

– Обстоятельства неодолимой силы?

– Слушай, давай отложим наши семейные сложности до моего возвращения, – предложил Артём. – Ты за это время сможешь все обдумать не торопясь, найдешь другой приемлемый вариант семейного мифа. Не переживай, пап, я ненадолго. На месяц-полтора…

Пошарив по карманам, Артём вытащил пачку сигарет, покрутил в руках и вопросительно посмотрел на отца.

– Ты же хотел бросить.

– Брошу, – легко согласился Артём. – Вот вернусь и сразу брошу. Они проговорили еще с полчаса, выпили кофе, отец даже посмеялся, вспоминая многочисленные проделки Императора Калигулы, но Артём так и не смог справиться с растущей тревогой. Он беспокойно оглядывался по сторонам, часто терял нить беседы да и уезжал от отца с тяжелым сердцем.

– Попрощаться, конечно, не заедешь?

– Папа…

Артём накрыл своей ладонью отцовскую руку и удивился, почувствовав, как сильно тот взволнован.

* * *

Стрелки часов нехотя перевалили за четырехчасовой рубеж. Артём потряс головой, снял с лица липкую пленку сна, вытер вспотевшие ладони об джинсы и прогулялся вдоль линии «Z». Тридцать шагов вперед и столько же назад. Прислушался к окружающим звукам. Трактор-уборщик отполз довольно далеко и где-то там, видимо, умер. Покосившись на серую полоску горизонта над аэропортом, Артём досчитал до сотни. Потом еще два раза до сотни. Прогулялся со скоростью одного шага в секунду сначала вдоль парковочной разметки, потом по диагонали между круглыми колоннами. Но стрелки часов никак не желали двигаться с нормальной скоростью. Время застряло, как муха в сиропе.

Вернувшись к чемодану, Артём опять присел на ступеньку пожарной лестницы. Прикурил очередную сигарету, уже четвертую за двадцать минут, но сразу затоптал. Его смутил рев надрывающегося мотора. Было пятнадцать минут пятого, когда несущийся на всех парах микроавтобус, срезая углы, резко затормозил в десяти метрах. Артём усмехнулся. Если это те, кого он ждал, они не слишком пунктуальны. И выбрали далеко не самый удачный вид транспорта для межзвездных перемещений…

Первым из раздвижной двери микроавтобуса вывалился парень с огромным кофром. Следом, искусно рассыпая по асфальту нецензурную лексику, появилась девушка со штативом в одной руке и микрофоном в другой. Она споткнулась сначала об парня с чехлом, потом об штатив, подробно высказалась о квалификации водителя микроавтобуса, а пока выслушивала экспрессивный ответ, успела запутаться в микрофонном шнуре. Примерно через минуту Артём уже знал, что девушку зовут Регина, она возглавляет рекламную группу местного телеканала «Семь дней» и очень старается выполнить пожелания некоего Владислава, поэтому приехала на съемку в четыре утра, но вот ведь незадача – сам Владислав умудрился опоздать. Нет, телевизионная группа опоздала тоже, но в этом, вне всяких сомнений, вина не Регины, которая проспала, а водителя микроавтобуса, который ехал не слишком быстро. Ну а Владик – реальный гад. В конце концов, кому это больше нужно – ему или ей?

Пока девушка Регина обменивалась замечаниями с водителем, молчаливый парень, оказавшийся оператором, сноровисто расчехлил камеру, водрузил ее на штатив и спокойно поинтересовался:

– Мы работаем или нет? Здесь света мало.

– Паша, я сейчас завалю тебя светом, – заявила Регина, решительно вытащила опешившего Артёма из-за колонны и переставила под фонарь. – Сейчас как, нормально?

Оператор промолчал, передвинув штатив вместе с камерой.

– А где мой микрофон? – занервничала Регина.

– У тебя в руке, – подсказал оператор.

– Сама знаю! – огрызнулась Регина и повернулась к Артёму. – Представьтесь, пожалуйста. Только смотрите не на камеру, а на меня. Алло, мужчина, не молчим. Вас как зовут?

– Хрен Моржов меня зовут, – разозлился Артём. – Еще будут вопросы?

– Мужчина, а вот грубить мне не надо. Я на работе, между прочим.

– А я тут стою и загораю. Вы от меня чего хотите вообще?

– Как чего? – растерялась Регина. – Комментарий нужен. Почему вы не отказались от приглашения посетить эту планету… эту… ну, как ее там…

– Уммо, – подсказал оператор.

– Сама знаю! – отмахнулась Регина. – Вы разве не считаете, что путешествие может быть сложным и даже опасным?

Вопрос был болезненный, как удар бейсбольной битой по затылку, и Артём на несколько мгновений застыл с каменным выражением лица. Если у него и оставались какие-то иллюзии, то теперь сомнений нет – люди с камерой приехали по его душу. Они захотели поговорить с самым наивным чудаком в этом городе. Ведь телезрители любят чудаков и клоунов. И чем чудаковатее на экране чудак, тем интереснее…