Позывной: «Москаль». Наш человек – лучший ас Сталина - Валерий Большаков Страница 10

– Директива о приведении войск в полную боевую готовность поступит, думаю, лишь после полуночи, – говорил Жилин, упираясь руками в стол, на котором была расстелена карта. – Дожидаться ее нельзя, вы тут… простите, мы тут – на переднем крае. Командующего округом расстреляют за бездействие и разгильдяйство, но нам от этого легче не станет. Я и сам в свое время намудрил изрядно – сократил техников, дурак… Вот поэтому я и здесь сейчас – буду делать «работу над ошибками». Товарища Сталина я поставил в известность о плане «Барбаросса» – так немцы назвали свое вторжение в СССР. Сила на нашем участке двинет громадная – многие сотни танков, полторы тысячи самолетов. Сдержать эту орду мы не в силах – будем отступать с боями, перемалывая немчуру. Не хмурьтесь, товарищ Ганичев, – ни одна армия мира не способна устоять под напором ста восьмидесяти трех дивизий! Мы обязательно перейдем в наступление и разобьем немцев, но не раньше следующего года. Враг очень силен, на него пашет вся Европа! Вот и давайте думать, как нам нанести ему урон, да посерьезнее. Мудрить не будем. Прежде всего необходимо проверить самолеты, заправить, вернуть «стволы» и боеприпас. К двум часам утра все эскадрильи должны быть готовы к вылету. Никаких увольнений и выходных! Все пилоты должны находиться на аэродромах, а в два тридцать – сидеть в машинах с прогретыми моторами. Взлет по тревоге. Наша задача – прикрыть с воздуха части 3-й армии. 3-я армия, 4-я и 10-я находятся в самом гробном месте – в Белостокском выступе, и гибнуть станут первыми. Поэтому, чем больше мы собьем немецких самолетов, тем дольше продержатся танки и пехота, тем больше наших спасется. А у бомбардировщиков задача будет другая – бомбить. Бомбить немецкие аэродромы, а наши истребители будут их сопровождать. Кстати, те гитлеровские бомбовозы, что отправятся сбрасывать бомбы на Минск, полетят без прикрытия – немецким истребителям не хватит топлива вернуться. Поэтому будем их «спускать». Тот же приказ и зенитчикам – сбивать к такой-то матери все, что с крестами на крыльях! Только пусть наши «пешки» с «Юнкерсами» не перепутают. И последнее. Все здешние аэродромы немцам известны, и все они подвергнутся бомбежке. Поэтому будем иметь в виду – если нет возможности сесть на «своем», летим на запасные. Для 122-го – это Городец, для 127-го – Щуцин, для 16-го – Приямино. Вопросы есть? Вопросов нет.

Нашлись в 11-й САД и те, кто счел Жилина в образе Рычагова «паникером и провокатором».

Однако дозвониться в штаб округа бдительные товарищи не смогли – спасибо немцам. Диверсанты из отряда «Брандербург-800» резали телефонные провода «по-стахановски».

Зато «послы» жилинские – Татанашвили и начштаба 11-й САД Воробьев – вылетали на «У-2» в Кобрин договариваться с полковником Беловым, командующим 10-й смешанной авиадивизией, прикрывавшей 4-ю армию, и в Белосток, где находился штаб 9-й САД.

На ее командира, генерал-майора Черных, Иван делал особую ставку – за 9-й САД числилось более четырехсот самолетов, по большей части новейших «МиГ-3».

Базируясь на аэродромах Белосток, Себурчин, Долобово, Тарнава, Высоке-Мазовецке, истребители 9-й САД могли хорошенько растрепать 2-й воздушный флот Люфтваффе.

Генерал-майор, правда, товарищ был упертый – потребовалось вмешаться генерал-лейтенанту Рычагову. Тут Жилин пошел на маленькую хитрость: сказал, что директива из Москвы запаздывает и что лично Сталин послал его донести приказ лично.

Черных в раздраенных чувствах позвонил Ганичеву, и тот с жаром подтвердил: Рычагов при нем звонил Сталину.

И командующий 9-й САД «сдулся». Но уж теперь, когда сомнения были отброшены, он развил бешеную деятельность, отменяя ранее отданные идиотские приказы.

То же было и с Ганичевым. К примеру, в 122-м полку вставляли обратно снятые ранее авиапушки.

Нет, это ж додуматься надо было – поснимать пушки со всех «И-16»! И это был приказ командующего округом…

Как после этого не заподозрить его в предательстве?

А пушку вставить в крыло непросто. Оно же неширокое!

И вот туда пушку в двадцать кило – обдерешь все руки, а там центроплан прикрыт дюралем, и люк, куда пушку совать, и все на шпильках!

Возвращались из увольнений пилоты и зенитчики, эскадрильи и ПВО получали боеприпасы, техники бегали, как наскипидаренные, починяя самолеты, заправляя их, готовя к вылету.

С громадных складов в Гродно, Белостоке, Бресте, Августове вывозились снаряды, патроны, оружие, топливо.

То, что было необходимо сделать еще месяц назад, тыловые службы умудрялись провернуть за день. Авральные работы шли от Кобрина до Лиды, а Жилин молился про себя богу, в которого не верил, чтобы только ничего не помешало авралу.

Когда его «У-2» сел на поле Нового Двора, Иван буквально выполз из самолета. Мария с Серегой Долгушиным тут же взяли шефство над загнанным генерал-лейтенантом: устроили ему настоящую баню, переодели, накормили и спать уложили – прямо в палатке 2-й эскадрильи. Жилин отрубился мгновенно.

Три часа спустя, ровно в полночь, он встал. Очень хотелось спать, но некогда было подушку давить.

Спасибо Маше, благодатный отдых вернул силы. А сонный вид легко снимается холодной водой.

Умывшись, утеревшись «полотенцем пушистым», Иван быстро оделся – в чистое и выглаженное! – и направился в штаб полка.