Блюз среди звезд - Юрий Тарарев Страница 10

– Это для нас, – ответила она на его немой вопрос.

Зазвучала музыка, наполненная грустью о чём-то далёком; в ней слышался шум ветра и шёпот волн, а Вей слышал шорохи вселенной и разговор планет между собой. Мелодия будила воспоминания о его родной звездной системе. Солист взял первые ноты, и в такт музыке полилась песня.

– Что это, Надежда, что это за мелодия?

– Это блюз, Вей, очень древнее направление в музыке, основное содержание которого – тоска по родине. Пойдём, потанцуем.

– Я не знаю, как это делается.

– Я научу, – настаивала Надежда, вставая.

Вей тоже встал. Надежда взяла его руки и положила себе на талию, а свои положила ему на плечи.

– А теперь двигайся, не торопясь, в такт музыке.

Через минуту Вей усвоил незатейливую технику танца. Ему всё нравилось. От Надежды шла какая-то особенная, внутренняя энергетика, будящая его воображение.

«Надо же! Во мне просыпается что-то новое! Такого раньше со мной не было».

Музыка закончилась, солист поблагодарил их за танец, они вернулись к столику, но очарование мелодии не проходило. Оно как бы продолжало витать за их столиком, создавая атмосферу внутренней близости, которую никто из них не хотел нарушать словом.

Надежда положила свою руку на руку Вея, посмотрела в глаза.

– Ты совсем как живой, и даже рука тёплая.

– Да я и есть живой, только внутри, а скафандр копирует все внешние параметры человека.

Надежда не чувствовала к Вею отвращения, не чувствовала внутреннего дискомфорта. Наоборот, проникалась всё большей симпатией.

– Глядя на тебя, Вей, не могу поверить, что ты инопланетянин, ну, чудаковат немножко, а так – обычный парень.

– Я понял, ты хочешь доказательств?

– Да, хотелось бы увидеть подтверждение твоих слов.

– Вы, люди, все такие недоверчивые?

– В общем, да.

– Ну что ж, тогда я предлагаю слетать ко мне на звездолёт.

– А как и когда?

– Утром будет готова новая партия руды, и мы отвезем её на корабль; соответствующий скафандр я подготовлю, и ты убедишься в правдивости моего рассказа.

– Хорошо, я согласна. Скажи, а почему ты не свяжешься с правительством и не объявишь, что инопланетяне здесь?

– Нельзя, ваша планета реликтовая, и население, чтобы подняться на новый уровень развития и войти в межзвёздную конфедерацию разумных существ, должно пройти самостоятельно свой путь. Человечество может пойти по пути духовного развития и войти в конфедерацию или самоуничтожиться в результате взаимных конфликтов.

– Да, Вей, картину ты нарисовал мрачную, выбор у нас небольшой.

– Небольшой, Надежда, но он есть, и мы все через него прошли. Под словом «мы» я подразумеваю все разумные расы, входящие в конфедерацию.

– Я поняла. Только пока наша цивилизация идёт к гибели: кто-то хочет мирового господства, кто-то богатства, а кто-то – просто так всё уничтожить.

– Это печально, но вмешиваться нельзя, это ни к чему хорошему не приведёт. Обладание высокими технологиями не поднимет ни морального, ни нравственного облика Землян, они должны пройти свой путь сами до конца.

– Вей, а как вы называете себя?

– Что ты имеешь в виду?

– Мы, жители Земли, называем себя людьми, а вы?

А, ты вот о чём. Мы называем себя Сейме-с, жителей планеты Артрониксанами, различные народы – Барсанами.

– Почти как на Земле?

– Не совсем, я схематично тебе объяснил, чтобы было понятно.

– И всё-таки, Вей, опиши, как вы выглядите?

– Ты уверена, что хочешь это знать? Для тебя это будет непривычно.

– Хочу, Вей, хочу! Мне так интересно!

– Ладно, слушай. Скафандр, который ты видишь перед собой, заполнен мною, не одет, а именно заполнен. Я текуч, как жидкость, могу образовать любую форму, вижу сразу в нескольких диапазонах: визуальном, инфракрасном и рентгеновском. Слышу очень хорошо, но привычных тебе ушей, глаз, рта, носа нет: все эти функции выполняют различные клетки. Я состою из жидких, полужидких и твердых кристаллов, примерно, как ваши жидкокристаллические телевизоры. Могу существовать при гравитации, в четыре раза меньшей, чем на Земле. Сейчас этот дисбаланс компенсируют гравитационные генераторы скафандра.

– Вей, а завтра, когда мы будем на твоём звездолёте, ты покажешь мне себя?

– Я удивлен, ты всё еще хочешь меня видеть?

– Да, Вей, очень. Мне почему-то не важно, как ты выглядишь, я вижу тебя как бы другим зрением, внутренним.

– Надежда, но у тебя нет других органов зрения, только глаза.

– Вей, у людей есть что-то, что не может зарегистрировать ни один прибор – шестое чувство.

– Чувство? Я такого органа не нашел.

– Это не орган, это нечто невидимое, позволяющее судить о другом разумном существе.

– И что, Надежда, ты чувствуешь меня?

– Вей, но ведь ты живой и разумный.

– Да, конечно, это очевидно, и неважно, из каких клеток ты состоишь, наши организмы уже вступили в контакт задолго до нашего осознанного разговора.

– Ты чувствуешь ко мне расположение, Вей?

– Я не знаю такого чувства, но расположение испытываю. А тебя не страшит мой вид?

– Вид необычный, но я, общаясь с тобой, не замечаю, как ты выглядишь. Если ты меня не боишься, и я тебе не противна, то почему же ты думаешь, что я испугаюсь? Уж не потому ли, что считаешь себя высшим существом по отношению ко мне?

– Я понял, Надежда, почему ты так говоришь. Из-за того, что я назвал планету реликтовой, а население аборигенным?

– Конечно, Вей, это очень обидно.

– Но такова реальность, Надежда, я не могу изменить своим мнением общего отношения.

– Ты не прав, Вей, даже твоё одно мнение уже много значит, это путь к взаимопониманию. Ведь раньше ты даже не думал о контакте с нами.

– Нет, конечно, это получилось спонтанно, в силу сложившихся обстоятельств и по независящим от меня причинам.

– Но ты не жалеешь об этом?

– Скорее наоборот, мне крайне интересно, я многое открываю для себя впервые.

– Ну вот, видишь, может быть, и другие разумные существа заинтересуются нами и помогут сделать правильный выбор?

– Такие случаи разве были?

– Пока нет, но все когда-нибудь совершается впервые!

– Мне трудно обсуждать эту проблему предположительно, у нас все модели развития рассчитываются с перспективой на будущее и альтернативные варианты возможного развития событий исключаются как несостоятельные.