Я - гнев - Джен Робертс Страница 10

Мейсон слегка согнул руку и почувствовал тупую боль. С этим нечего было поделать. Не мог же он пойти в больницу и попросить наложить гипс. Клементина в конце концов перевязала ему руку бинтами, найденными в аптеке.

— Да, немного. Особенно во время дождя. Наверное, толком не зажила.

— Не расскажешь, как это случилось?

Он покачал головой. То, что произошло в тот день, оставалось между ним и Даниэлем. Главное, что они смогли задержать загонщиков — и все успели убежать и выжить. И теперь были в относительной безопасности. Ариес, как сильная девушка, наверняка поняла бы, что им пришлось сделать ради выживания. У каждого на руках кровь. Иначе их бы уже здесь не было. Но Мейсон не был готов это обсуждать. Он решил, что никто никогда не узнает о его прошлом, о том, что случилось с его мамой, и тем более о Синичке.

— Понимаю, — сказала она. Но Мейсон знал, что она не понимает.

— Хочешь, я подожду здесь? — Мейсону казалось, что он вторгается на чужую территорию. Он бы не позволил никому идти следом за ним. Он предпочел бы сделать все сам, в одиночку.

Она покачала головой:

— Нет, это слишком рискованно. И со мной все будет в порядке. Не волнуйся. Я не буду истерить, кататься по полу и тому подобное. Ты же знаешь, я сильная — как и ты.

— Может, я тебя не слишком хорошо знаю, но в этом я уверен, — кивнул Мейсон.

— Ну давай. — Она повернулась обратно к двери и слегка ее толкнула. В лицо им ударил запах затхлости и гнили. Дурной знак.

Но Ариес было так просто не остановить. Она подняла голову и шагнула внутрь. Мейсон помедлил и вошел за ней следом.

Оказавшись внутри, Ариес потеряла самообладание. Она побежала по коридору и исчезла за поворотом. Мейсон последовал за ней с дубинкой наготове. В гостиной было темно и холодно; в узких лучах света, сочащегося сквозь закрытые жалюзи, кружились пылинки.

— Мама? Папа?.. — проговорила Ариес сдавленным голосом.

Никто не отозвался. В комнате было пусто. Чувствовалось, что здесь давно никто не живет. Где бы ни находились родители Ариес, Мейсон был на сто процентов уверен, что здесь их нет.

По крайней мере, если они живы.

На бежевом коврике перед камином темнели брызги крови — давным-давно засохшей.

Ариес пробежала мимо Мейсона и устремилась вверх по лестнице. Он услышал, как она топочет по ступенькам. Вздохнул, подошел к окну, чуть раздвинул жалюзи и глянул в щель. На улице все еще было пусто. Хороший знак, но все равно не стоило задерживаться здесь дольше чем на пять минут. Мопед, каким бы маленьким он ни был, издавал шум, а шум привлекал вовсе даже не милых людей. Вполне возможно, что за ними уже следят.

Безопасность прежде всего.

Он осторожно поднялся по лестнице, слушая, как Ариес переходит из спальни в спальню. Наверху коридор разветвлялся, и каждое ответвление заканчивалось белой дверью. Мейсон не знал, в какой комнате сейчас Ариес, и наугад открыл первую дверь. Внутри обнаружилась хозяйская спальня со следами бойни. Разорванная рубашка, покрытая ржавыми пятнами. Кровавый отпечаток руки на стене. Дорожка из капель крови, ведущая в соседнюю комнату — небольшую спальню в персиковых тонах. Разбитое зеркало.

Но никаких тел. Ариес он нашел в ее бывшей спальне. Она стояла посреди комнаты, рядом с тумбочкой, сжимая в руке щетку для волос. Плакаты на стенах, ноутбук на столе, большая кровать, заваленная подушками и мягкими игрушками… В такой комнате ей следовало бы жить — а не в случайном доме с кучкой бродяг. Она заслуживала намного, намного большего.

Мейсон вдруг вспомнил ту ночь, когда он стоял посреди своего дома — за секунду перед тем, как его спалить.

— Как ты? — Он спросил единственное, что пришло в голову.

Ариес не обернулась на его зов. Он увидел, что у нее дрожат руки. Она чуть-чуть выпрямилась и подошла к шкафу.

— Я думала, может, взять с собой какие-нибудь вещи, — проговорила она. — Ну, знаешь, косметику там. Она же никогда не будет лишней, верно? Было бы здорово снова хорошо выглядеть. Уверена, что Клементине и Джой подойдут мои вещи. Еве тоже, но у нее размер меньше, чем у нас. Жалко, что у меня не было младшей сестры. Может быть, нам удастся пробраться в магазины на Робсон-стрит. Думаю, Ева с удовольствием с нами сходит.

— Тебе не обязательно так себя мучить, — сказал Мейсон.

Ариес достала из шкафа спортивную сумку. Открыла ее и вывалила наружу содержимое. Старую обувь. Пару спортивных штанов. Бутылочку жидкого мыла, маленькое полотенце. Потом Ариес начала снимать с вешалки одежду. Что-то она кидала на пол, что-то запихивала в сумку. Ее действия не казались хоть сколько-нибудь осмысленными.

— Ариес!

Не обращая на него внимания, она подошла к тумбочке и вытащила ящик прямо на пол. Опустилась на колени и стала в нем рыться.

— Ариес, не надо.

Каблук какой-то туфли запутался в бретельках майки. Ариес дернула на себя майку, и та разорвалась пополам.

Мейсон присел рядом с Ариес на колени и взял ее за руку:

— Хватит.

— Нет! — Она отшатнулась от него и ударилась спиной о кровать. В глазах у нее блестели слезы. Они сбегали по щекам и капали на ковер. Ариес посмотрела на разорванную майку, повертела ее в руках и бросила на пол.

Мейсон сел на пол рядом с Ариес, облокотившись на кровать, застеленную сине-зеленым покрывалом.

— Мои родители мертвы. — Это было утверждение, не вопрос.

— Я не знаю.

— Здесь были загонщики. Потом они за собой убрали.

— Может быть.

— Как ты думаешь, что они делают с телами?

— Не знаю. Может, сжигают. Или закапывают — но это, по-моему, слишком долго.

— Ага, наверное.

Они немного посидели в тишине. Наконец Ариес встала и открыла окно. В лицо Мейсону тут же ударила струя свежего воздуха — но ее было недостаточно, чтобы прогнать запах затхлости; наоборот, он стал чувствоваться еще острее. Ариес подошла к сумке, которая лежала на полу посреди комнаты, и пнула ее. Подняла с пола щетку и вернулась к Мейсону. Повертела щетку в руках, вытащила из нее несколько запутавшихся волосков.

— Я не справлюсь, — сказала она. — Все думают, что я сильная, но это не так. Они хотят, чтобы я их возглавила, но мне некуда их вести. Что мне делать? Из-за меня они все умрут.

Мейсон ничего не ответил. Да и что ему было сказать, если он постоянно думал о том же?

— Прости, — шепнула Ариес.

— За что?

— За то, что я так расклеилась. Для меня это было слишком. Ты был прав. Не стоило возвращаться. Надо было предвидеть, что это меня пришибет. Прошлого не вернуть. Но что же нам теперь делать?

— Думаю, выживать.

— Да, пожалуй, ты прав. — Она поднялась с пола и протянула ему руку. — Надо отсюда выбираться. Мы и так слишком долго тут пробыли. Может быть, они уже подкарауливают нас в кустах.