Дракон Кристалла - Стив Миллер Страница 10

«Ты не выжил бы, – отозвалась она более мягко, чем намеревалась. – Тело тебя не отпустит».

Единственным ответом ей стал серебристо-зеленый шум. Прижимаясь к окровавленным плиткам стены, он дрожал все сильнее. Губы у него посинели, слезы смешались с кровью на лице: страдания тела задавили его сознание.

Она подошла к нему и взяла его целую руку обеими своими.

«Пойдем, – сказала она, помогая ему лечь на пол. – Я излечу твои травмы и дам тебе данные для изучения во время сна».

8

Излеченный, очищенный и умиротворенный ее волей, Руул Тайазан спал. Его кудри красиво разметались по одеялу, которое она ему позволила.

А она… Она не стала спать, а ушла в свое средоточие, чтобы обдумать свои поступки и побуждения.

Эмоции управляли низшими созданиями и были одной из мириадов причин, по которым такие существа поддавались манипулированию. Так их учила преподавательница философии, которая в самом начале обучения ее когорты совместно с преподавательницей биологии заставила их изучать влияние эмоций на низшие биологические системы. Продемонстрировав это, преподавательница философии затем обучила их побеждать эмоции – наследие их биологического происхождения.

«Ваша конечная цель – господство над низшими существами высокого порядка, – сказала она им. – Как вы этого добьетесь, если не способны победить низкое в самих себе?»

И действительно, власть над эмоциями считалась настолько жизненно необходимой для исполнения воли ай-лохинов, что первый Судный день был рассчитан на проверку этого умения. Те члены ее когорты, которые поддались – ужасу, радости, отчаянию – не прошли испытания.

То, что она прошла не только первый, но и все три Судных дня, доказывало, что она достойна нести труды айлохинов как доминанта полной ячейки драмлиз.

И в то же время – доминанта, которая допустила, чтобы ее действия определял страх за жизнь ее подчиненного? Как она должна отнестись к такому созданию? Хладнокровное размышление по прошествии времени указывало, что разумным курсом было бы разрешить Руулу Тайазану уничтожить самого себя.

Что до нее самой, то разум говорил ей: доминанта, которая не смогла утвердить свое доминирование, которая лишила айлохинов одного из драгоценных залиатов, настолько ущербна, что не могла считаться достойной исполнения великой работы, сколько бы Судных дней ей ни удалось преодолеть.

И она испытывала страх в самой сердцевине своего существа, когда думала о своем уничтожении. Вопреки всей своей подготовке, она не прогнала этот страх, а приблизила его к себе и внимательно рассмотрела.

Вблизи он оказался вещью со множеством граней – темным драгоценным камнем, который вращался под давлением ее внутреннего взгляда.

Одной гранью был тот страх, который просыпался в низшем существе в приближении его смерти. Другой гранью – и большей – был страх уничтожения Руула Тайа-зана.

Именно это чувство и послужило причиной ее вмешательства в его попытку бегства.

Именно это чувство питало ее ярость после того, как она обезопасила его, и подсказало наказать более сурово, чем того требовала его ошибка.

Она приостановилась, чтобы рассмотреть этот последний момент, обнаружив стыд за использованную ею силу И все же это была не ошибка, а намеренная попытка отвлечь ее, чтобы ему удалось уйти из-под ее контроля Разве такой бунт не заслуживал наказания, сурового и хладнокровного?

И все же… Он был не жалким тумзалиатом, выращенным в неволе, а свободным залиатом, гордым и своевольным. Он поступал под диктовку своих эмоций, как это вынуждены делать низшие существа. Как его доминанта она была обязана…

Шум прервал ее мысли. Громкий и уродливый, он становился все более назойливым, пока вдруг на ее восприятие не легла Тень. Она мгновенно оставила свое средоточие, полностью вернулась в оболочку, встала на босые ноги и поклонилась.

«Эдонаи!»

Ответного приветствия не было – только резкая боль от модуля данных, втиснутого в ее сознание. Она увидела головокружительную картину большого эфириума, залиатов в их танце. Картина стала сужаться, пока не выделилось одно существо: не такое крупное, как другие, но с плотной структурой. Рисунок его эманации был стройным, его цвета – глубоки и хитроумны, резонируя во всем спектре, который она в состоянии была воспринять, и наверняка далеко за его пределами.

Залиаты танцевали все быстрее и быстрее. Вспыхнули на мгновение линии силы. Не обращая на это внимание, танцоры продолжали кружиться, но не смогли полностью скрыть, что один из их числа… исчез.

Страх что-то шептал ей, но она подавила его и осмелилась задать вопрос:

«Когда?»

«Пробуди своего подчиненного», – приказал айлохин.

Начал формироваться второй вопрос – она подавила его и спрятала тень этого действия в энергичном пробуждении Руула Тайазана.

Она резко сдернула с него одеяло и уничтожила ненужную тряпку.

«Руул Тайазан! – окликнула она резко, чтобы причинить боль – и, возможно, предостеречь. – Нас призвали».

Он пришел в себя – насколько это позволял сосуд – поспешно встал на ноги и поклонился. Его волосы взметнулись в воздухе, ставшем густым ото льда.

«Удали свое влияние, – пришел к ней приказ. – Я желаю осмотреть его в отдельности».

Страх лизнул ее сердцевину – крошечный язычок пламени, который легко было погасить. Она медленно и осторожно убрала свою защиту. Руул Тайазан почувствовал, как она отдаляется от него, и выпрямился, широко раскрыв глаза. У основания его шеи билась жилка. Она отвернулась и отошла, как ей было приказано, но перед этим успела увидеть, как на его гладкой нагой коже образуется слой льда.

Со второго уровня она наблюдала, как Тень растягивается вверх и вниз, пока не исчезает из поля ее жалкого восприятия. Напротив – и почти поглощенное ею – находилось слабое пятно мутного света, у которого едва хватало силы, чтобы проникнуть на более высокие уровни.

Страх вспыхнул. Она оттолкнула его прочь и сосредоточила все свои чувства на Тени, пытаясь проникнуть сквозь нее, выискивая своего подчиненного, волнующиеся огни его сущности, и потрясенно поняла, что мутная эманация – это и есть он.

«Покажи себя!»

Гром приказа почти разорвал ее самообладание. Как Руулу Тайазану удалось сохранить свою маску под его напором, ей было не понять.

Мутные огни сжались, словно в страхе – и вяло разгорелись.

Там, под Тенью, она осмелилась глубоко в тайнике своего сердца сформировать мысль, надеясь, что он ее услышит.

«Если ты будешь слишком мал, – прошептала она, – тебя сочтут недостойным».

Тень сгустилась – и приказ повторился. Она с трудом сохранила контроль, сосредоточилась – и увидела, как вспышка чисто золотого света пронзает верхние уровни эфира. И еще одна, которая показалась ей почти такой же синей, как его глаза.