Лебединая песнь. Книга 1. Последняя война - Роберт МакКаммон Страница 10

Форма света изменилась, мерцание приняло другой, ускоренный ритм. Девочка вспомнила зеркальный зал на ярмарке, как огни ослепительно отражались на стеклах, сейчас же она чувствовала себя словно бы стоящей в свете тысячи ламп, а когда ритм еще ускорился, они, казалось, закружили вокруг нее с головокружительной быстротой.

Они разговаривают, думала она. Разговаривают на своем языке. Разговаривают о чем-то очень, очень важном…

— Свон! Ласточка! Проснись!

… Разговаривают о чем-то, что должно случиться…

— Ты слышишь меня?

… Что-то плохое должно случиться…

Очень скоро…

— СВОН!

Кто-то тряс ее. Несколько секунд она еще пребывала в зеркальном зале и была ослеплена вспышками огоньков. Потом вспомнила, где она, и увидела, как светлячки покидают занавеску, поднимаясь в ночь.

— Проклятые мошки облепили все окно, — услышала она голос.

Свон с усилием отвела от них свой взгляд, так, что заломило шею. Ее мать стояла над ней, и при свете из открытой двери Свон увидела багровый синяк, вздувшийся на правом глазу матери. Женщина была худа и всклокочена, среди ее спутанных белокурых волос проступали их темные корни, она бросала взгляды то на дочь, то на улетающих с занавески мошек.

— Что с тобой?

— Она балдеет, — сказал Томми, перекрывая дверной проем своим широкоплечим телом. Он был грузен и неухожен, темная неровно растущая бородка закрывала острый подбородок, лицо — щекастое и мясистое. На голове красная кепочка, одет в рубашку с короткими рукавами и штаны. — Совсем шизанутая девчонка. — Затем грубо выругался и отхлебнул из бутылки.

— Мама? — ребенок все еще грезил, перед глазами мерцали огоньки.

— Ласточка, я хочу, чтобы ты встала и оделась. Мы уезжаем из этого чертова хламовника прямо сейчас, ты слышишь?

— Да, мам!

— Никуда вы не поедете! — ухмыльнулся Томми. — Куда вам ехать-то?

— Чем дальше, тем лучше! Дура я была, переселившись сюда, а ты еще дурнее! Ну, вставай же, ласточка. Оденься. Мы должны уехать отсюда как можно скорее.

— Ты собираешься вернуться к Рику Доусону? Давай-давай! Это же он вышвырнул тебя тогда, когда я тебя подобрал? Давай, иди к нему, чтобы он вышвырнул тебя еще раз!

Она обернулась к нему и холодно произнесла:

— Уйди с моего пути или, Боже, помоги мне, я убью тебя!

Глаза Томми опасно сузились. Он еще раз отхлебнул из бутылки, облизал губы и вдруг расхохотался.

— Ну, как же!

Он отступил назад и сделал рукой резкий выметающий жест.

— Выкатывайся! Строишь из себя чертову королеву?! Выкатывайся!

Она посмотрела на девочку взглядом, полным неприязни, и вышла из спальни мимо него.

Свон вскочила с кровати и, неловкая в своей ночной рубашке на девятилетнего, поспешила к окну и свесилась наружу. Свет в окнах трейлера миссис Игер горел, и Свон решила, что их шум наверное разбудил ее. Свон глянула наверх и уставилась на небо с открытым от восхищения ртом.

Небо было заполнено волнами движущихся мерцающих звезд. Круги света прокатывались сквозь тьму над трейлером, и вспышки желтого света зигзагами устремлялись кверху, к сиянию вокруг Луны. Тысячи тысяч светлячков пролетали высоко над головой, похожие на движущиеся галактики, их вспышки образовывали световые цепочки, растянувшиеся с запада на восток, насколько Свон могла увидеть. Где-то в поселке из трейлеров завыла собака, вой подхватила другая, за ней третья, а там и другие собаки, в том числе и в той части трейлерного поселка, что была от них через шоссе номер 15. В одном за другим в трейлерах зажигался свет и люди выходили наружу узнать, что случилось.

— Боже всемогущий, что за шумиха! — Томми все еще стоял в дверях.

Он заорал:

— Да заткните же свои. . — и одним злобным глотком опорожнил пивную бутылку. Затем уставился на Свон злобным взглядом помутневших глаз.

— Я рад отделаться от тебя, дитя! Поглядите на эту чертову комнатку, на эти цветочки и все это дерьмо! Боже! Это — трейлер, а не сад!

Он пнул горшок с геранью, и Свон вздрогнула. Но осталась стоять на месте, подбородок кверху, и ждала, чтобы он ушел.

— Хочешь узнать про свою мамочку, дитя? — хитренько спросил он. — Хочешь узнать про бар, где она танцевала на столах и давала мужчинам трогать ее за сиськи?

— Заткнись, ты, скотина! — закричала женщина, и Томми вовремя обернулся, успев перехватить ее руку. Он отшвырнул ее прочь.

— Да, езжай, Дарлин! Покажи своему дитяти, из чего ты сделана! Расскажи ей про мужчин, через которых ты прошла, и — о, да — расскажи ей про ее папочку! Расскажи ей, как ты была под таким кайфом от ЛСД или Пи-Си-Пи или, Бог знает, что еще, что ты даже не помнишь имя этого!..

Лицо Дарлин Прескотт исказилось от ярости; годами раньше она была хорошенькой, сильные скулы и темно-голубые глаза, посылавшие сексуальный вызов не одному мужчине; но сейчас лицо было поношенным и унылым, на лбу и вокруг рта были глубокие морщины. Ей всего лишь тридцать два, но выглядит она не менее чем на пять лет старше; затянута в узкие голубые джинсы и одета в желтую ковбойскую блузку с блестками на плечах. Она отвернулась от Томми и прошла в «главную спальню» трейлера, ее ковбойские сапожки из кожи ящерицы застучали по полу.

— Эй, — сказал Томми, хихикая. — Не в самом же деле ты уедешь!

Свон стала вынимать свои вещи из ящиков шкафа, но мать вернулась с чемоданом, уже набитом бесвкусно-пестрыми вещами и обувью, и запихнула в него столько вещей Свон, сколько влезло.

— Мы едем сейчас же, — сказала она дочери. — Пошли.

Свон задержалась, оглядывая свое богатство цветов и растений.

Нет! — подумала она. — Я не могу бросить мои цветы! И мой сад! Кто польет мой сад?

Дарлин навалилась на чемодан, прижала его крышку и защелкнула ее. Потом ухватила Свон за руку и повернулась уходить. Свон успела только уцепиться за куклу «Пирожковый Обжора», прежде чем была вытянута из комнатки вслед за матерью.

Томми следовал за ними с очередной бутылкой пива в руке.

— А, все же едете! Завтра вечером ты вернешься, Дарлин! Вот увидишь!

— Жди, как же! — ответила она и протолкнулась через дверь.

Снаружи, в душной ночи, собачий вой наплывал со всех сторон. Полосы света пробегали по небу. Дарлин глянула на них, но это не задержала ее на долгом пути к ярко-красному «Камаро», припаркованному на мостовой позади злополучного тягача Томми марки «Шевроле». Дарлин швырнула чемодан на заднее сиденье и села за руль, в то время как Свон, все еще в ночной рубашке, села на пассажирское место.

— Ублюдок! — выдохнула Дарлин, пока возилась с ключами. — Я покажу ему задницу!

— Эй! Смотри сюда! — закричал Томми, и Свон посмотрела.