Ветлужская Правда - Андрей Архипов Страница 10

«Да, забавный вчера был денек!»

Мысли Дмитра покатились куда-то вдаль, отвлекая его от молчания, которым была заполнена ровная поляна, или, как ее называли местные, плац.

Зима прошла для него вполне неплохо, оторвался он на всю катушку и ничуть не пожалел, что согласился на предложение ветлужцев. Точнее, у него не было другого выхода, но… За это он лупил местное воинство почем зря! Все дни подряд, с тремя перерывами на еду, в здании школы. Гридни сначала смотрели на него с озлоблением, но потом втянулись, и некоторые даже стали показывать зубы. А уж когда сюда на пару месяцев явился Гондыр и этот черемис, как его… Вараш, то совсем осмелели, а до него самого дошли неясные слухи, что эта парочка сотворила на волоке с его земляками! Да, те еще сорвиголовы! Однако он им устроил баню с веничком! Пусть знают, что не все такие размазни, как его бывший хозяин. Только эти двое не унялись и попросили еще! Потом подошли со всем уважением и…

«Эх, хорош медок был! А после вечернего загула они даже попросили все подробно объяснить и показать в замедленном движении. О как! А следом прогнали через меня свои десятки. Эх, жалко, что по весне эта братия ушла в верховья Ветлуги, но… перед уходом они вновь проставились! Молодцы! Добрые вои!

Теперь приходится соображать на двоих с Алтышом, другим учителем оставшихся вялых скоморохов! Он тот еще волчара, вон стоит с другого края плаца, наблюдая за порядком. Тоже неплохой вой, может взять у меня один, а то и два поединка из пяти. Не больше. И то, если я расслаблюсь. Жалко только, что с воеводой клинки скрестить не получилось – тот рогом уперся, что невместно ему, а вот с полусотником…

И этот тут! Стоило только упомянуть. Оперся на подходящее дерево и делает вид, что спит, а все происходящее его не касается! Разгильдяй тот еще, почти как я! Может, поэтому у меня с ним не заладилось? Нет, первые два боя я у него взял, как и ожидалось, а вот потом… потом как будто натолкнулся на какую-то стену! В итоге так разъярился, что почувствовал – еще немного, и зарублю, не сдержусь, а он… В общем, этот гад ползучий сошелся со мной врукопашную, выбив каким-то чудны́м образом оружие, а в ближнем бою я против него почему-то ничего поделать не смог… Ну а в четвертый раз он просто перерубил мое окованное топорище своим мечом, а потом сам же этому и удивлялся, рассматривая срез! Правда, взамен старой секиры подарил другую, тоже неплохую, да и разрубленная мне осталась… Еще рукопашному бою пообещал научить в обмен на мои уроки, но почти сразу усвистал куда-то на Оку. Ничего, раз прибыл – не отвертится!»

– Ну что, допрыгались?! – прокатился рык воеводы по плацу, заставив затрепетать почти стройные ряды подростков.

«О! Сейчас прорабатывать будет! – повторил недавно услышанное словечко Дмитр, незаметно ухмыляясь в усы. – Да чего они так испугались?! Подумаешь, подрались сопляки! Не убудет от них!»

На самом деле он прекрасно понимал, что дела обстоят гораздо хуже и вчера не дошло до смертоубийства только потому, что они со Сварой вмешались и прекратили от имени воеводы распрю между местными и черемисскими подростками.

После того как по горячим следам было проведено расследование и ботинки нашлись прямо около того места, где стоял дозор, дальнейшее выяснилось довольно легко, невзирая на то что главный виновник произошедшего, Янган, упирался до последнего. Смотрел честными глазами на вопрошающих и даже пытался гадать, кто мог такое сотворить. Мол, прошел мастеровой по тропе, а что дальше было – не ведает. Лишь мелькнувшая на лице удовлетворенная и злая улыбка расставила все по своим местам: поганец еще не до конца научился сдерживать свои чувства.

Дальше все пошло как по маслу. Припугнутые Дмитром подельники раскололись быстро, посмотрев на дыбу, сооруженную им на скорую руку. А всего-то и требовалось: веревка, перекинутая через сук, и разожженный под ней костер. Бог весть чего они надумали по этому поводу! А он, может быть, просто котелок собирался повесить над огнем таким забавным образом! Или в своем воображении они уже висели на этой веревке с заломленными назад руками? Ладно, это их дело! Хотя… Кто знает, к чему пришлось бы прибегнуть, если нашкодившие малолетки продолжили бы упорствовать.

К моменту разоблачения Алтыш уже убежал за лекарем и к воеводе, поэтому думать, что делать дальше, пришлось им со Сварой. Дело-то непростое! Побитый мальчишка остался за главного среди мастеров, так что речь шла о нападении на представителя власти! Ни больше ни меньше! Однако, пока суд да дело, страсти у недорослей разгорелись нешуточные: взяв за пример осенний поход Гондыра, шесть десятков ветлужских сорвиголов окружили место проживания черемисских мальчишек и стали требовать с них поединки, подкрепив свои претензии несколькими самострелами. Вызов проводили по-честному, как удмурт в свое время и делал: приглашать в круг можно было по очереди от сторон, а выбор оружия оставался за вызывающим. Как и осенью, местная пацанва тоже указывала почти на одного и того же.

«Вот он, кстати, едва стоит на ногах! – Взгляд Дмитра невольно метнулся на ближний к нему десяток. – А уж рожа… Васильки и то среди ржи бледнее смотрятся. Ха! Ладно хоть местные заводилы решили, что черемисская мелюзга еще не готова использовать настоящее оружие, поэтому предлагали им драться лишь деревянными мечами или просто голыми руками! Все-таки Свара и Алтыш проводили занятия с наиболее подготовленными из них на железных клинках, могли и…»

Дмитр вздохнул, вспоминая, как вчера под вечер прибежал на место действия, где разгорячившиеся малолетки уже начали доставать ножи. Пришлось ему поработать руками, чтобы предотвратить намечающуюся свалку. А потом еще всю ночь бдеть вместе с Алтышом, чтобы расшалившиеся юнцы не напортачили до прихода воеводы. Правда, заняться было чем: за свое дежурство они успели угомонить приличную бутыль, а заодно обсудить не очень хорошую новость, которую буртас принес из Переяславки. Воевода за что-то рассердился на своих ближников и объявил им, чтобы без его соизволения они даже взгляд не смели бросать в сторону хмельного.

«Ну да ничего, этих не жалко, пусть помучаются! Лишь бы на простых воев такие порядки не спустились! Или хотя бы минула чаша сия их учителей!»

– Решили сами наказать своих обидчиков, забыв, что есть я, поручившийся за их жизнь своим словом? – продолжал тем временем воевода, стоя перед переяславскими и отяцкими мальчишками. – Или, может быть, есть желание подменить собой копу, на которой ваши отцы и деды вершат правосудие общины?! Я обещаю, что лично повыдираю клыки тем волчатам, которые заиграются! Понятно?.. Ваше наказание еще наступит, а пока слушайте, что я думаю насчет минувших событий!

Воевода подошел к черемисским десяткам и медленно повел вдоль них глазами, заставляя отроков опускать свои взгляды или прятать лица за спинами впередистоящих.

– Ваши жизни не в моей власти, но вы на моей земле! На нашей земле! И никто не позволит вам устанавливать тут свои порядки! Шакалье из ваших рядов подняло руку на моего человека! Моего!!! И только за это я лично спрошу немалую виру в его пользу! Кроме того, ваши рода ответят за то, что мы потерпели убытки и теперь находимся не в такой безопасности, как прежде! У нас не так много мастеров, чтобы мелкая шваль точила о них свои зубы! Они неприкосновенны, понятно?! Мы не сможем делать оружие и новые товары без них! Это сотни и сотни гривен серебра, и вы понесете за это ответ! – Уловив тень насмешки, мелькнувшую на лицах злополучной троицы, Трофим придвинулся к ним поближе и отчетливо прошипел: – Решили, что я безмерно добр и лишь языком могу трепать в вашу сторону? Попробуйте еще раз ухмыльнуться – тут же вздерну сомневающегося в моем праве карать и миловать! – Воевода развернулся к стоящему недалеко Мстише и уже более спокойным голосом закончил: – Он заговорил? Ты у него спросил, что я велел? Доведи до всех, какое наказание он хочет для обидчиков!