Игра не для всех. Крым 1942 - Даниил Калинин Страница 10

3 мая 1942 года.

Декретное время: 1 час 22 минуты.

Полоса проволочного заграждения у позиций 63-й горнострелковой дивизии

Разведчики ползут вперед в лучших традициях казаков-пластунов – быстро и бесшумно, едва привставая над землей. Стараюсь не отставать от них и я, благо, что навыки осназовца предполагают подобные умения. Хотя ползать по-пластунски я научился в далеком прошлом – спасибо занятиям самбо в детстве, где данное упражнение использовалось для разогрева. Вот только одно дело – перемещаться на скорость, на матах – и совсем другое делать то же самое на неровной почве, сквозь которую то и дело проступают камни. Причем когда главное условие твоего движения – максимальная бесшумность и незаметность.

Вся группа успешно добирается до места засады, определенного Михаилом метрах в двадцати пяти от предполагаемой точки выхода немецких диверсантов у самого заграждения, – там нет мин. Дальше только ждать – и я жду, намертво прильнув к оптическому прицелу. Мне кровь из носу нужно выявить вражеского офицера прежде, чем я и остальные разведчики, вооруженные кто наганами с «Брамитом», кто трофейными автоматами, откроем огонь. И остается только молиться, чтобы командир разведгруппы противника был достаточно информирован о планах будущего наступления.

А если нет? Есть, конечно, у меня мыслишка надоумить его назвать известную мне дату и время начала атаки, а также предупредить о морском десанте, вот только поведется ли? Или разведчиков ведет не хотя бы относительно информированный офицер, а какой-нибудь служака унтер, мышление которого не выходит за рамки поставленной боевой задачи?!

Ладно, отбросим сомнения в сторону. Сейчас первоочередная задача – определить командира противника и взять его живым. Все остальное вторично…

Естественно, разведчики противника выходят на задание не в общевойсковой форме, а в камуфляже и маскхалатах без знаков различия. Вполне может быть, что и документы они оставляют дома, ровно по аналогии с советскими пластунами. В этой ситуации командира разведгруппы можно определить только по ведущей социальной роли в подразделении – проще говоря, кого бойцы слушаются, тот и командир. Вооружение, кстати, тоже никак не поможет с выявлением офицера или унтер-офицера – большинство вражеских разведчиков, как, собственно, и мои временные бойцы, вооружены автоматами. Хотя есть некоторые и с карабинами… Плюс еще гранаты, пистолеты, ножи. Н-да, задачка нам выдалась не из легких…

В темноте в оптический прицел видно очень плохо, но все же в моменты, когда над нашими позициями запускаются осветительные ракеты, я успеваю разглядеть противника. И чем больше он приближается, – полнокровное отделение кстати, десять человек – тем все сильнее, тяжелее бьется мое сердце. И в то же время определить вражеского командира оказалось не столь и сложно – держась чуть в стороне от аккуратно режущих проволоку фрицев, он то и дело поглядывает в бинокль в сторону советского боевого охранения. Последних, кстати, мы заранее предупредили о возможном боестолкновении в зоне их ответственности, так что сюрпризов с «дружеским огнем» быть не должно. По крайней мере, очень на то надеюсь.

Но вот очередная группа немецких диверсантов добралась до последней линии проволочного заграждения. Первая пара бойцов аккуратно доползает до нее, после чего, перевернувшись на спины, синхронно приподнимает проволоку ложами карабинов. Вторая пара, столь же аккуратно подобравшись к камрадам, режет колючку специальными кусачками с длинными ручками, после чего отодвигает вырезанный кусок в сторону. В заграждении появляется проем шириной метра три-четыре – и так на всю его глубину.

Ну что, поползут вперед, попробуют снять несколько мин? Или все же откатятся назад?

Поползли назад…

– Офицер – тот, что слева, четвертый в колонне! Начали!!!

В воздух взмывает осветительная ракета, запущенная Михаилом, и в ее свете я тут же ловлю в полукрест прицела диверсанта, ползущего рядом с командиром. Выдох… Мягко тяну за спуск.

Сухой щелчок вместо гулкого выстрела – и противник замирает на земле. А рядом раздаются частые щелчки наганов, снаряженных «Брамитом», – бойцы в считанные мгновения выбивают замыкающих группы немецких солдат.

Одним точным движением поднимаю рукоять затвора винтовки и отвожу его назад – из магазина вылетает пустая гильза. Тут же посылаю его вперед, дослав, таким образом, еще один патрон, и опускаю рукоять затвора вправо.

В этот раз моей целью становится сам офицер, уже успевший развернуться в нашу сторону и открывший огонь из автомата короткими очередями. Ловлю в прицел его руку и тяну за спуск на выдохе. Без должной практики и снайперской подготовки такой выстрел вряд ли был бы успешен, но в очередной раз срабатывают поднастройки Александра – пуля попадает в локоть правой руки будущего языка, оборвав его огонь.