Варщик 2 - Артем Кочеровский Страница 10

Мы прошли с Маром пятнадцать метров, за этот отрезок я насчитал семь Теневых, но в следующий миг их стало в три раза больше. Они совсем не издавали звуков, отчего я в панике вертел головой, отмечая всё новых и новых людей.

Свет их материи был бледно-жёлтым, но вряд ли он был правдивым. Проходя мимо парня с татуировкой на щеке, я присмотрелся к его материи. Напряг восприятие и даже сощурил глаза, но ничего не вышло. Иногда с близи у меня получалось рассмотреть общую структуру и даже выделить отдельные звенья чужой материи, но тут было всё иначе. Внутри мерцала бледно-жёлтая дымка и ничего больше. Спустя секунду материя и вовсе выцвела до бледной белизны, словно только что зародившаяся. Парень посмотрел на меня и улыбнулся. Кажется, он почувствовал, что я копаюсь в его материи, и спрятал её ещё надёжнее.

Справа у стены я заметил особенно сильного Теневого. Если Мару требовалось полное уединение, чтобы спрятаться, то этот умел больше. Он стоял, прижавшись спиной к стене, и исчезал прямо на глазах, будто подлагивающая проекция. Мерцал, рябил и растворялся в воздухе.

Мы прошли цех до конца и направились к вагончику. Как и всё вокруг, бытовка выглядела заброшенной, внутри пахло чаем, на полу лежал матрас и подушки.

От вида Тихого мне стало не по себе. Прежде я не видел настолько старых людей. Мар сказал, что Тихий прожил несколько сотен лет, и я был склонен этому верить. Не знаю, был ли мастер теней раньше высоким и плечистым, но годы его не пощадили. Он ссохся до размеров гномика. Рост едва дотягивал до полутора метров, вес — не больше сорока. Он сидел на почти детском стульчике, положив на подушку костлявые сморщенные ноги.

Не видел бы я его материю, кинул бы старику пару кредитов на еду и лекарства. Но сила старика крылась не в теле. Материя Тихого светилась голубым. Чистый льющийся свет, похожий на цвет горящего газа. Материя заняла всю грудную клетку, отчего я с трудом мог разобрать рубашку, что была на нём.

Увиденное окончательно уверило меня, что материя и тело — не одно и тоже. Тело старика умирало, но чудовищных сил материя поддерживала в нём жизнь. Если бы не сила материи, Тихий давно бы умер, но она питала его. Поддерживала жизнь, тратя неимоверное количество энергии.

— Зачем ты пришёл? — спросил Тихий голосом, от которого я содрогнулся.

Когда перед тобой сидит рассыпающийся на глазах старик, ты ждёшь хриплого и дрожащего звука из его горла. Не тут-то было. Тихий говорил чисто, громко и пронзительно. Его слова обдали меня, будто порыв холодного ветра.

— Я хочу узнать про зелье, которое поможет спрятать материю.

— Зачем?

— Один влиятельный и сильный человек хочет моей смерти. Чтобы выжить, я должен убить его первым, но для этого мне нужно затаиться.

Тихий опустил взгляд и посмотрел мне в грудь:

— Ты слишком молод для той силы, которую скопил.

— Иначе я бы здесь не оказался.

Морщины столь сильно испещрили лицо Тихого, что эмоции было почти не разобрать, но всё же я рассмотрел ухмылку. Старик поманил меня рукой и показал на подушку. Я сел.

— Значит тебе нужно зелье?

— Подойдут названия ингредиентов.

— И ты сам его сделаешь?

— Попробую.

Кажется, Тихому понравился мой ответ. Он улыбнулся, показав ряд ровных и белоснежных зубов:

— Но зелья недостаточно.

— Почему?

— Для того, чтобы скрыть материю, ты должен знать, отчего её скрывать.

— И как мне это понять?

— Я могу показать. Если ты поймёшь, как скрывать материю, то сможешь пройти испытание и стать частью Теневого братства.

— Хорошо.

— Но, чтобы понять, придётся кое-что мне отдать, — Тихий махнул рукой, после чего Мар незамедлительно вышел, оставив нас наедине.

— Что я должен отдать?

— Дай свою руку!

Прикосновение Тихого, выключило сознание. Или нет. Не выключило, а будто подключило к внешнему миру. Только что я был в ржавом вагончике на заброшенном заводе, а спустя мгновение переместился в неизвестное пространство.

Мало-помалу я привык к темноте и различил цвета. Я плавал в тёмно-фиолетовой жидкости или парил в ней — не ясно. Вокруг колыхались стенки пузыря. Большой — метров десять в диаметре, и прочный. Я подплыл к краю и потрогал его рукой. Похоже на прорезиненный пластик сантиметров пять толщиной.

Вскоре я рассмотрел движение за пределами пузыря. Вещество темно-фиолетового цвета двигалось снаружи быстрее. То ли пузырь мчался сквозь пространство, то ли внешнее пространство обдувало его. Иногда в оболочку врезались чёрные глыбы. Пузырь, пружинил, на время деформировался и отзывался резиновым гулом. Всё шло довольно неплохо, я ощущал себя комфортно и подумывал — стоит ли мне прорвать пузырь и выплыть наружу? В этом ли суть урока? Однако позже моё внимание отвлёк голубой свет.

Интерлюдия

Костлявая рука оттянула капюшон на затылок, солнечные лучи коснулись старой и дряхлой кожи. Старик сощурился. Казалось закрыл глаза, но нет. Вдохнул свежего воздуха и принялся спускаться по ступенькам к машине.

Лысый часто ругался на Кахара, что тот не использует силу структуры, чтобы нормально ходить. Да что там ходить. При желании старикан забегал бы, словно молодой. Тем не менее, Карах был слишком стар и укоренён в своих взглядах. Если он считал, что прогулки без использования энергии одарённого идут ему на пользу, то фиг его кто переубедит.

Спуск с крыльца к поджидающей машине занял аж две минуты. Лысый, что сидел на соседнем пассажирском сидении нервозно вздыхал и, оскаливаясь, поглядывал на старика. Наконец Карах положил руку на крышу и забрался в салон. Неумело и медленно.

— Поехали! — скомандовал Лысый и от души хлопнул дверью.

В последнее время Кахар не часто выбирался из поместья Хана. Припоминается, с последнего раза прошло не меньше года. Что он тогда делал в городе? Уже и не вспомнить. Чёрт побери, целый год просидел в Зале Преобразования! Впрочем, время и пролетающие мимо годы уже давно перестали для него что-то значить. Когда жизнь измеряется столетиями, год представляется не длиннее недели.

Кахар посмотрел в окно. На сей раз ему повезло с погодой. Чаще город мрачный, серый и мокрый, а сегодня — тёплый и солнечный. Раньше Кахар заблуждался по поводу городов. Давно, лет двести назад. До того, как встретился с Ханом. К слову, именно мастер его и переубедил. Города казались Кахару бессмысленными, грязными и развратными. Бесцельное сборище людей, стекла и бетона. Побег от одиночества в ущерб развитию, улучшению и росту личности.

Кахар обрёл свои способности, практикуясь на Пустошах Правды. Ни один из этих засранцев, что сбивались в кланы жалкими одарёнными с блеклыми материями, не смел упрекнуть старика в чьём-то покровительстве. Кахар всего добился сам. В одиночку. И продолжил бы свой путь, если бы не встретил Хана.