Железная вдова - Сиран Джей Чжао Страница 10

Будь я юношей, моя жизнь превратилась бы в сказку. Мне бы выдали мою собственную трансформирующуюся боевую машину, чтобы сражаться с механопланетянами, меня бы любили и восхваляли, в моей сторожевой башне мне прислуживала бы толпа наложниц.

Но я не юноша, и мой показатель означает только одно: я переживу больше битв, чем многие пилоты-наложницы.

Впрочем, я пришла сюда не для этого.

Тетушка Доу, обойдя свои мониторы, подходит ко мне, ее тень на стене растет по мере приближения. Волосы затянуты в высокий тугой узел. Золотая окантовка и пуговицы темно-зеленой туники мерцают при свете игрового экрана.

– Мои поздравления, госпожа У, – говорит она, снимая датчики, прикрепленные к моей голове. – Вы поступите на службу к принцу-полковнику Яну как полноправная супруга-консорт.

Вот это да! Даже Старшая получила только уровень наложницы, а моя начальная стоимость в четыре раза выше. Родичи придут в экстаз.

По крайней мере, на несколько дней. Ха!

– Только запомните, это мерило не окончательное. – Тетушка Доу повторяет ту же нудную речь, которую выдавала остальным. – Все может измениться, когда вы попадете в хризалиду. Зависит от того, насколько вы подойдете принцу-полковнику Яну. Вы потерпите неудачу, если не сможете проникнуться его разумом. Или преобразитесь, поднявшись выше, к его уровню. Мой вам совет: постарайтесь понять его, поддерживать и помогать, какой бы тяжелой ни была битва. Делайте свою работу, и тогда, возможно, вы даже станете его Железной Принцессой.

Мне едва удается сдержаться и не фыркнуть. Даже перед лицом конкретных цифр она пытается заморочить нам головы, чтобы мы поковыляли навстречу своей смерти с улыбкой, с верой в то, что нас ждет какое-то особенное, исключительное будущее.

Я кладу контроллер и опускаю ноги с испытательного стола, обитого потрескавшейся кожей. Шажок за шажком спускаюсь с платформы по узорной стальной лесенке, шелковые вышитые туфельки стучат по металлу. Холодный воздух крадет мое тепло. Я покрываюсь гусиной кожей – ошеломительное ощущение, поскольку на моем теле повыдергивали все лишние волоски. На языке почему-то возникает кровянистый привкус ржавчины.

Остальные претендентки, обхватив себя руками, жмутся на длинной скамейке, прикрепленной к стене. Бледное свечение экранов добирается до них издалека. Их тени притаились на мерцающей металлической стене позади, словно хищники, готовые их проглотить.

Следующая девушка в очереди на тестирование опускает руки и встает со скамейки. Мы проходим мимо друг друга в призрачном мерцании наших костюмов, окрашенных в пастельные тона. Зеленый, желтый и белый – цвета Ян Гуана. Свободные наряды, значительно более яркие и прозрачные, чем наряды тетушек, разлетаются, как акварели, вокруг наших отчищенных, умащенных, тщательно обследованных и надушенных тел. Низкий вырез на груди – я никогда так не обнажалась на публике. Дымчато-зеленая шелковая гирлянда змеится по рукам и спускается по спине.

Меня скручивает волнами тошноты, но я отталкиваю все неприятные ощущения. Нельзя показать, что я не готова. Пусть я и начинаю как консорт, но Ян Гуан легко может выбрать и продвинуть другую девушку. Если я не заслужу его благоволение, то попросту затеряюсь в толпе служанок, населяющих его сторожевую башню.

И тогда убить его будет намного сложнее.

– Вы здесь для того, чтобы обеспечить уют и общение одному из величайших героев современности. – В моей голове прокручивается вступительная речь тетушки Доу, которую она произнесла, когда мы, дрожа, выстроились перед ней в ряд. – Начиная с сегодняшнего дня смысл вашей жизни – доставлять ему удовольствие, чтобы он оставался на пике своей физической и духовной формы для борьбы с хундунами, угрожающими нашим границам. Его благополучие должно занимать все ваши мысли. Вы будете приносить ему еду, когда он проголодается, наливать воду, когда ему захочется пить, будете с живым энтузиазмом участвовать в его развлечениях. Когда он говорит, слушайте во все уши, не перебивая и не возражая. Вам не позволено кукситься, проявлять пессимизм, безразличие и – самое главное – отрицательно реагировать на его прикосновения.

Я сажусь там, где между двумя девушками образовалось самое большое пространство. Холодная сталь обжигает мои бедра. Я напряженно скрещиваю ноги, стараясь утихомирить несущийся вскачь пульс. В мозгу вздымается буря вопросов. Я похожа на сестру – заметит ли это Ян Гуан? Выберет ли он меня? Достаточно ли я наточила шпильку, чтобы проткнуть яремную вену?

Все молчат. Мы мало разговаривали между собой, когда несколько часов назад тетушки проверяли нас на девственность. Одна девушка не прошла. Крича и рыдая, она клялась, что никогда не была с парнем (я усомнилась в точности проверки), но ей официально отказали в должности пилота-наложницы и увели. Куда – не знаю. Надеюсь, не обратно домой. Родственники наверняка утопят ее в клетке для свиней.

Я содрогаюсь при мысли о том, что случилось бы, если бы я тоже не смогла соответствовать их деспотическим требованиям. Мне трудно избавиться от воспоминаний, как родичи набросились на меня с вопросами об Ичжи, когда я, расталкивая их локтями, добиралась до веревочной лестницы.

– Между нами ничего не было, – вот единственное, что я сказала, чувствуя, как горят щеки.

Не знаю, как он справился с ними, после того как меня увез планолет. Но это не имеет значения – им до меня уже не добраться.

Мне физически больно думать о том, что Старшая прошла через это три месяца назад. Через все это. Нас целый день скребли и чистили, удаляли волоски, наносили макияж; нам читали лекции, нас фотографировали для новых рекламных буклетов.

Ичжи увидит эти снимки. И комментарии читателей, разбирающих по косточкам мою внешность, споры о том, гожусь ли я для Ян Гуана.

Надеюсь, Ичжи испытает такое отвращение, что забудет меня.

По комнате снова разносятся жуткие громыхания и скрипы испытательного стола. Купаясь в голубом свечении разнообразного оборудования, я вместе с другими претендентками наблюдаю, как раскачивают девушку, пока она пытается удержать контроль над бабочкой на потолочном экране. У нее есть десять минут, чтобы преодолеть как можно больше препятствий в тоннеле. Картинка с экрана отражается в металле стен. Понятия не имею, почему этот способ считается лучшим для замера духовного давления. Может, они подсчитывают, сколько усилий тебе требуется, чтобы сосредоточиться, пока тебя раскачивают.

Я прижимаю ладонь к животу. Тревога бьется у меня в груди, как собачий хвост. Не знаю, чего мне хочется: чтобы время двигалось помедленнее или побыстрее. Мысль о том, что, когда все закончится, мы предстанем перед Ян Гуаном, вызывает у меня желание умереть на месте, но вся подготовка тянется довольно долго. Наверное, сейчас уже очень поздно. Ян Гуан ведет ночной образ жизни, потому что чаще всего хундуны нападают по ночам.

Я машинально дотрагиваюсь до волос. Прическу – инженерное чудо – венчают два напомаженных завитка на макушке, сложенных в виде лисьих ушей, объем создан с помощью спрятанных снизу фальшивых волос. В середину «ушей» вставлены хрустальные лилии, и все это великолепие скрепляют серебряные шпильки с блестящими кисточками. Я пробегаю пальцами по своей «домашней» шпильке – единственному темному предмету в этом сияющем хламе.