Тест-драйв бессмертия - Николай Собинин Страница 10

Нимфа разбудила его задолго до рассвета. Наскоро перекусили, Лунь тепло попрощался с вышедшим из своего вагончика сонным Налимом, после чего они отправились в путь. Хотя, правильнее, наверное, будет сказать, не отправились, а побежали. Аврора, став во главу их крошечного отряда, сразу задала высокий темп движения. Они бежали десять-пятнадцать минут, потом пять минут двигались быстрым шагом, переводя дух и давая телу остыть. Опять же тут стоить сделать небольшую ремарку: дух переводил Лунь, к нимфе это не относилось никаким боком. Тело охотника на склоне лет за долгие годы, проведенные на промысле в сибирской тайге, еще будучи на Земле, выработало просто нечеловеческую выносливость. Он мог долгими часами двигаться на лыжах по первопутку сквозь метровые сугробы, проверяя капканы на соболя, преследуя подраненного лося или вытаптывая молодых тетеревов и глухарей из перелесков, не чувствуя никакой усталости. Однако, движение в таком ускоренном режиме, какой задала их дуэту девушка, давалось ему значительно сложнее. Что же до нее самой, Лунь терялся в догадках, из какого материала сделана нимфа. Даже спустя шесть часов пути, она не выказывала никаких признаков усталости, отдыхая на привалах ровно столько времени, сколько было необходимо пожилому разведчику, чтобы восстановить дыхание и успокоить бешено колотившееся об ребра сердце.

Но, что самое удивительное — она умудрялась при этом с поразительной меткостью стрелять по набегавшим на них из зарослей зараженным. Лунь по себе знал, как тяжело сделать точный выстрел, когда у тебя руки ходят ходуном, а в легких саднит от нехватки кислорода. Аврора же, не сбавляя хода, сбивала с ног бросавшихся на них бегунов, спидеров и даже лотерейщиков одиночными, редко добивая вторым, бесшумным выстрелом из диковинного пистолета-пулемета «ПП-2000». ПП этот она бессовестно отжала у одного из охранников рыжего торговца. Причем, судя по недовольному лицу бойца, оружие это было совсем не рядовым — уж очень неохотно он с ним расстался. К слову сказать, Лемех, в отличие от стереотипного прижимистого барыги, не размениваясь по мелочам, щедро снабдил их всем, что может понадобиться рейдерам в походе по стандартным кластерам. Лунь оставил трофейный автомат и дробовик Налиму и теперь щеголял аккуратным и ухватистым автоматом с длинным, незапоминающимся индексом вместо названия, который все называли просто АЕК. Пожилой охотник, еще толком не успев освоиться с «Вепрем», купленным у Надфиля за свои кровные спораны, который отняли клятые бандюги, теперь вновь был вынужден разбираться в устройстве очередной смертоубийственной игрушки. Впрочем, сделать это оказалось несложно. Он в очередной раз поразился, насколько же далеко шагнула наука и техника потомков за прошедшие десятилетия — их оружие поражало старого солдата элегантностью, простотой устройства и смертоносной красотой. Тот же ППШ на фоне его нового оружия выглядел корявой кочергой. К тому же его оружие и пистолет-пулемет, доставшийся нимфе, были снабжены этими самыми, так называемыми «глушителями», из-за которых звук при стрельбе из его автомата звучал тише выстрела из «мелкашки», а стрельба из оружия нимфы и вовсе терялась в фоновых звуках. Насколько понял Лунь, любое оружие в Улье, не оснащенное данным устройством, считалось местными жителями неполноценным. Оно и понятно — звуки выстрелов привлекали внимание зараженных издалека, что сулило стрелку целый воз неприятностей. Впрочем, насколько успел заметить за время, проведенное в стабе, Лунь, многие рейдеры обходились и без глушителей, и без диковинных прицелов (которые Надфиль обзывал странным словом «коллиматор»), и без много чего еще. Как видно, эта приблуда, в силу своей востребованности в среде рейдеров, была недешевым удовольствием, поэтому большинство им жертвовало, предпочитая подвергаться лишнему риску.

Когда солнце вошло в зенит, они остановились на привал на берегу обмелевшего канала, за которым раскинулись поля с перезревшей пшеницей. По их стороне тянулись куцые перелески, состоявшие, в основном, из лиственных пород. Пока нимфа изучала окрестности в небольшой бинокль в обрезиненном корпусе, Лунь выудил из клапана своего рюкзака банку с килькой, горбушку черствого хлеба и принялся за них. После того, как он очутился в Улье, его аппетиты прилично увеличились, поэтому он взял за правило носить под рукой банку с полуфабрикатами и так называемый энергетический батончик. Вкус и у того и у другого был, как правило, так себе, зато голод они утоляли на раз. Однако же были и положительные стороны — его перестали беспокоить колени, разбитые ревматизмом, и боли в пояснице. Он с удивлением обратил внимание на этот факт на третий или четвертый день пребывания в Улье. И это стало настоящим подарком — на закате пятого десятка из-за болячек ему с каждым годом все сложнее давалось ремесло охотника-промысловика. Перед самой войной он со страхом думал о своем будущем, ведь обезноживший охотник — не охотник. Конечно, он слышал от своего крестного о том, что Улей всерьез меняет их тела, но ощутить это на себе или увидеть, как за пару дней отрастает рука у Дикаря — это совсем другой табачок.