Твердость стали - Сергей Плотников Страница 10

«Если женщина неправа — пойди и извинись!» Я извинился. Не за сами слова, конечно. То есть и за слова тоже: мог бы и получше подобрать. А главным образом за тон, которым эти слова были донесены. Истерить не стоило в любом случае. Так что я взял себя в руки, включил голову… Звучит не сложно, но на практике потребовало усилий, ч-чёрт! При одной мысли о том, что Мари рулила моей «Шестеркой», вновь накатывало нестерпимое желание перейти на крик и чего-нибудь сломать! Желательно кость-другую, и желательно не себе. Вот уж не ожидал от себя подобной агрессии…

Как бы то ни было, извинения потомственный механик приняла. Судя по всему, я её не особо впечатлил своей экспрессией: из-за своего особенного мировосприятия она много чего про себя много от кого уже слышала. Надо полагать, по сравнению с другими подобными речами моя ругань показалась ей безобидным детским лепетом. Причины которого она все равно не поняла, но право на личные причуды признала. Гораздо интереснее Мари было устройство «электрической ловушки», про которую она тут же попробовала разузнать, но, разумеется, тут уже я ей ничего не сказал. Не догадалась про Сталь — и ладно. Или сделала вид, что не догадалась.

В любом случае я отправил девицу, которой шило в одном месте не давало сидеть спокойно, в отчий дом: чертить и рассчитывать систему водяного пожаротушения. Важная, я бы даже сказал, важнейшая система в моем доме — с такой-то подчинённой! Огнетушители хорошая штука, но у них свои ограничения… Хотел озадачить работницу этим проектом позже, но на него тоже нужны были трубы, только другие, поменьше диаметром. Логично было бы накопать все необходимое за один выезд, о котором я договорился с Генрихом прямо на завтра. Прямо как специально одно к одному сошлось, чтобы у меня осталось время спокойно и не отвлекаясь покопаться в себе.

«Шестерка». Сталь. Прежде, чем загнать машину назад в ангар, я нарушил данное самому себе обещание и убрал по-быстрому с пола срач, забив на потерянный педагогический эффект. Просто потому что понял: возвращать туда танк мне попросту неприятно. Словно предложить хорошо знакомому и не безразличному человеку переночевать в мусорной куче! М-да. Вот это как раз оно и есть.

Я честно попытался понять, когда тэтэпэха стала для меня чем-то большим, чем просто уникальная машина, существенно повышающая мои шансы прожить в землях Хель долгую счастливую жизнь. Очень важная штука, кто бы спорил, но вот фактически одушевить в своей голове машину-артефакт? Из объекта перевести в разряд субъектов? Очеловечить, если попросту говоря? Еще раз м-да.

Если честно, ничего такого необычного со мной не случилось: переносить, в смысле приписывать сознательно или нет человеческие качества на живым и неживым объектам — особенность нашей психологии. Раз за разом бить (!) компьютер, чтобы «заставить его работать» (!!!) — совершенно рядовая ситуация в какой-нибудь бухгалтерии. Ну или там слезно умолять двигатель завестись, когда зажигание с утра забарахлило, а на работу нужно выезжать прямо сейчас! Так нашему мозгу проще воспринимать нелинейное «поведение» сложных систем, что-то вроде того. Незабвенная тётя-психолог с моей бывшей работы, наверное, лучше объяснила бы этот феномен, но где она и где сейчас я…

Как частный случай такого вот выверта — как люди привязываются к своим авто. Придумывают им прозвища, обращаются к ним вслух, когда наедине, а некоторые и других людей не стесняются, с гордостью рассказывая, какая хорошая и «понимающая» их «ласточка»! Часто такое случается, даже если человек сам возится со своей машиной, хорошо понимая, как его «железный конь» устроен и почему едет. Он заботится о своевременном обслуживании, регулярно проверяет состояние механизмов — но все равно одушевляет поведение «друга» или «подруги»! Особенно если транспорт используется в ответственном деле типа доставки грузов, прохождения бездорожья или там гонок.

А что может быть ответственнее чем регулярное спасения собственной задницы? Вот так я попал в ту же ловушку. Тем более Сталь механизм прямо скажем необычный, ей-то мистические свойства приписывать не нужно, они и правда есть. А вот чего нет, так это индивидуальности, идентичности, что ли. Причем я в любой момент мог почувствовать это, прикоснувшись к металлу танка и сосредоточившись на своих ощущениях. И понимать я это не перестал, но…

…Ощущая себя немного того, все же пообещал тэтэпэхе, что впредь не допущу до неё кого попало. Тихо, но вслух. И что заботится буду сам, в смысле, как механик. И для этого прямо в самое ближайшее время займусь изучением её двигателя, трансмиссии, подвески и всего остального. Идиотизм или нет, но надо было признать перед собой: Сталь стала для меня чем-то большем, чем средство спасения. Самому себе ведь врать не просто глупо, но и опасно. Это и без психолога очевидно.

Признав свершившийся факт, я словно новыми глазами увидел свой танк. Нет, не просто свой, а свой. Мой! Обретенный дом, наконец-то собранный гардероб на любую погоду и почти любую ситуацию, расписки, в конце концов — все это было бы жалко потерять, но убиваться по утрате я бы точно не стал. Сталь же… она стала частью меня. Не просто удобной полезной штуковиной, инструментом. Я ей верил, в смысле, готов был довериться целиком, зная, что она не подведет. Да-да, груда железа без собственной воли, я все помню и понимаю. Но вот.

Забравшись на броню, я не сдержал улыбки: то чувство, что только эта машина стоит между мной и опасным внешним миром, никак не отпускающим меня с первых дней после провала в ад земель Хель покинуло меня. Я научился выживать, даже жить в этом мире, узнал достаточно, чтобы не пропасть так и так, ну или во всяком случае — побарахтаться перед этим. Но металл моей машины под ногами продолжал дарить спокойствие — уже просто так. А еще — радость от владения!

Спрыгнув и отойдя в противоположный угол ангара, я залюбовался эксклюзивным без ложной скромности видом танка: как-никак сам руки приложил к индивидуализации и так редкого серийного проекта. Грозная спаренная орудийная установка, сочетающая силу крупного калибра и скорострельность автоматической пушки на удивление органично сочеталась с куда более мирными, но не менее мощными системами: отвалом на гидравлическом подвесе, шестидесятитонной лебедкой на скате лобовой брони и элегантным краном-манипулятором на корме.